«Такая встреча – это чисто сибирский феномен»
На встречу пришли почти 300 человек. Они сидели на полу, стояли на подоконниках и точно хотели спросить и узнать что-то важное для себя. И сам Борис Борисович, сев перед публикой, сразу возразил:
- Не выйдет без вопросов, с народом не поспоришь. Все настоящее будет на концерте, а это просто треп. Мы немножко поговорим для взаимного удовольствия, а потом встретимся уже вечером. Сказано все будет на концерте, но мне страшно интересно, что будет здесь. Я сижу и поражаюсь, потому что не могу представить такую встречу в Москве. Или, допустим, в Вятке, или в Тамбове. Это чисто сибирский феномен.
Послушать философские беседы пришли почти 300 человек. Фото Игоря Логвина
Билеты на концерт стоили совсем недешево – от шести до девяти тысяч рублей в кафе кинотеатра «Победа». Далеко не каждый мог позволить себе такое удовольствие. И молодой человек из зала честно признался:
- Я не поклонник вашего творчества, знаю только две песни и не пойду на ваш концерт.
- Глубоко уважаю ваше решение, - одобрительно кивнул Борис Борисович.
- Но если есть с собой гитара, вы могли бы порадовать присутствующих?
- У меня нет с собой гитары, и я встал сегодня в шесть утра. Перед этим сменил три самолета. Поэтому сейчас – просто разминка перед концертом.
Несмотря на жуткую усталость, Гребенщиков предельно полно и вежливо отвечал на все вопросы. Мурлыкал, словно кот Баюн, и излучал бесконечные положительные флюиды. И еще постоянно вспоминалась фраза мальчика Бананана из фильма «Асса»: «Он Бог, от него сияние». Вечное сияние чистого разума…
«И после просветления рублю дрова и мою посуду»
Тема беседы, организованной совместно с Новосибирским открытым университетом, была сформулирована непросто: «Искусство бегства из повседневного». Собравшиеся, среди которых были философ, ректор НОУ Роман Шамолин, культуролог, общественный деятель Лада Юрченко, искусствовед, преподаватель истории эстетики Эрика Куфельд, музыкант, композитор, музыкальный директор театра «Глобус» Роман Столяр и философ, общественный деятель Дмитрий Винник постоянно старались завести концептуальный разговор о реальности и бегстве из повседневности.
Беседа шла о реальности и бегстве из повседневности. Фото Игоря Логвина
На вопрос, что такое реальность, Борис Борисович ответил просто и искренне:
- Да х… его знает!
Но, к слову сказать, это было самой нецензурной фразой из всех прозвучавших. Гребенщиков все время разговора был искренним и о самых сложных вещах говорил просто, без лишних вычурных оборотов. Что иногда сбивало с толку его оппонентов и веселило музыканта.
- Не буду вдаваться в какие-то философские глубины, боюсь там потеряться. Вот, к примеру, иду по опушке леса, смотрю вокруг себя и пытаюсь найти что-нибудь, против чего мне хочется протестовать. Зараза, ничего не могу найти, мне все нравится… Вчера я ехал по Одессе ночью в очень возвышенном состоянии духа после концерта, смотрел в окно и радовался, какая красота вокруг. И я совершенно не собираюсь бежать от этой повседневности, ничего красивее ее не видел и не увижу. Когда люди говорят «дух» - это и есть то, чем этот мир пронизан. И когда мы это видим - это настоящее. Но если восприятие замылилось, тогда и наступает тупая повседневность. Любая тупая повседневность - просто непротертое стекло. Мы можем увидеть настоящее, если чуть-чуть протрем глаза. Все религиозные практики существуют, только чтобы увидеть Бога в основе любого явления и живого существа. И тогда мир и жизнь становятся настоящими, и лучше ничего придумать невозможно… Каждый из нас – центр вселенной, ради каждого из нас весь этот балаган затеян. И ни один не лучше и не хуже другого, но все мы разные при этом. Это очень хорошая система, лучше я не знаю.
Я все время молюсь и мечтаю об одном, чтобы стать частью реального мира, чтобы у меня не оставалось ничего своего. Когда пишу песни, не отгораживаюсь от политики и прочего. Когда мы говорим о политике, не забывайте, что у меня в квартире есть туалет, но я же в нем не живу (одобрительный смех и аплодисменты из зала). Поэтому отгораживаться не надо ни от чего. Обыденное повседневное действие – это самое святое, что человек может творить. Растить детей, писать книги. А когда надоедает, вероятно, человек еще не достиг просветленности. Однажды великого мастера спросили: «Вот вы просветлились. Что-то изменилось в вашей жизни?» И мастер сказал великие слова: «До просветления рубил дрова, мыл посуду. И после просветления мою посуду, рублю дрова»…
«Рок-н-ролл умер, когда Элвис ушел в армию»
Несмотря на заданный тон, Гребенщиков часто намекал:
- По-моему, мы уже замучили народ совсем концепциями. Давайте о простом поговорим. Если есть вопросы, без которых вы не можете, задавайте.
- А на каком основании вы еще живы, хотя рок-н-ролл уже мертв? – незамедлительно раздался вопрос из зала.
- Секунду, дорогой мой. Я напомню вам текст: «Рок-н-ролл мертв, а я еще нет».
- Из этого следует две вещи: либо рок-н-ролл еще жив, либо вы не фигура рок-н-ролла.
- Рок-н-ролл вообще-то мертв с того дня, когда Элвис Пресли ушел в армию в 1959-м.
Публика сидела на полу... Фото Игоря Логвина
Вообще, говоря о музыке и, тем более, вспоминая своих друзей, Борис Борисович сразу оживлялся и усталость снимало как рукой.
... и стояла на подоконнике. Фото Игоря Логвина
Видимо, такие воспоминания доставляют особое удовольствие.
- Как вам удалось рассмотреть талант у никому неизвестного молодого Виктора Цоя?
- Когда я его услышал, чуть со скамейки не упал. Вместе с Рыбой (музыкантом Алексеем Рыбиным) они ехали с моего концерта в электричке. Я вижу, что ребята сидят и явно какое-то отношение к музыке имеют. Как-то разговорились, начали музыку играть. И одна песня была полная ерунда, она потерялась с тех пор, и большее ее никогда не пели. А вторая – «Мои друзья всегда идут по жизни маршем». Ну, тут можно было сразу упасть. Я и упал. Тут нечего разглядывать, это было гениально.
- В последний свой приезд вы играли в подземном переходе, ходили по магазинам. У вас какое-то особое отношение к Новосибирску?
- У меня особое отношение и к Самаре, и к Киеву, и к другим городам. По счастью, я все эти города люблю. А Новосибирск люблю самим собой.
Гребенщиков с удовольствием воспоминает о знакомстве с Виктором Цоем. Фото Игоря Логвина
Поразмышляв о повседневности и обыденности, и сделав выводы, что бежать от них не стоит, усталый гуру отправился пешком в красных кроссовках по подземному переходу в сторону мэрии. Там к нему не бежали за автографами и не делали бесконечные селфи. Но вряд ли Гребенщиков от этого чувствовал себя неуютно. Ведь было как тогда, когда Борис Борисович был безнадежно молод, спокойно ходил по улицам и позволял себя именовать просто Бобом. Несмотря ни на какие концепции.