Здание заводоуправления с часами и каменный забор с колючей проволокой наверху – именно так большая часть горожан представляет себе Новосибирский оловянный комбинат. Самые первые кирпичные цеха завода оказались на всеобщем обозрении всего пару лет назад. Тогда часть территории предприятия была отдана под строительство торгового центра – кирпичный забор самого знаменитого оловозавода в стране заменили прозрачной сеткой.
Вид старых цехов рядом со стандартным зданием ТЦ «Мега» выглядит как настоящая история. Довоенные кирпичи и старые оконные переплеты – промышленная архитектура прошлого века совсем не похожа на стандартные коробки современных заводов и фабрик.
Выпускать олово для нужд авиационной и танковой промышленности в глубоком тылу Советского Союза решили еще до войны. Предприятие по переработке оловянной руды начали строить в 40-м году на пустыре у деревни Кривощеково. Как рассказал VN.ru сотрудник музея Новосибирска краевед Константин Голодяев с началом войны стройку пришлось ускорить.
«Запуск производства был намечен на 1943 год, но началась война, и в июле 1941 года сюда, на эту площадку эвакуировали коллектив Подольского оловозавода вместе с семьями. Еще в недостроенных зданиях цехов начали монтаж эвакуированного оборудования, но дело шло трудно. Первая плавка, которую провели под открытым небом, закончилась неудачей – после охлаждения все олово было забраковано. После этого построили некое подобие цеха – стены без крыши закрыли брезентом – и вот 22 февраля 1942 года в 12 ночи была произведена первая удачная плавка. Получили 150 килограммов черного олова, и оно было принято комиссией», – рассказывает Константин Голодяев.
Этот оборонный номерной завод стал производителем ценнейших оловосвинцовых сплавов и баббита для производства самолетов и танков. В годы войны только что запущенное производство выполнило план на 101%. Уже в 70-е годы Новосибирский оловокомбинат стал известен во всем мире – он выпускал абсолютно чистое марочное олово. Его чистота достигала 99,9999%. Продукции был присвоен Государственный знак качества. Где-то рядом с заводом до недавнего времени существовал Центральный научно-исследовательский институт олова, который обеспечивал высочайшее качество сплавов.
«Сразу после войны на площади перед проходной завода хотели установить памятник победившим металлургам, но этот проект так и остался в эскизе»,– добавляет Константин Голодяев. Как и многие предприятия оборонного значения, в 90-е оловозавод приватизировали. В 1998 году после дефолта здесь прекратили переработку привозного сырья. После этого началась настоящая борьба за выживание.
В конце рабочего дня с проходной Новосибирского оловянного комбината по-прежнему выходят люди. «Завод? Конечно, работает. Просто сносят старые цеха. Я здесь уже 49 лет работаю», – рассказал VN.ru один из сотрудников.
Что именно будет на месте производственных корпусов, пока неизвестно. На момент выпуска публикации, на запрос VN.ru в администрации завода не ответили. Как заявил мэр Новосибирска Анатолий Локоть, жилье здесь точно не будут строить.
«Территория завода находится в частной собственности. Назначение этого участка – промзона, ну никак не жилое строительство, – сообщил мэр на вопрос VN.ru. – О планах собственника мы точно не знаем».Строительство жилья на месте старых корпусов нарушило бы все нормы законодательства. Выплавка олова всегда считалась вредным производством. Жители деревни Бугры, которая сохранилась почти нетронутой в черте Новосибирска, до сих пор рассказывают, куда складывали радиоактивные отходы оловянной руды.
«В том месте был овраг – огромный котлован. Его сейчас нет, он полностью завален этими отходами, годами туда все свозилось. Представляете, сколько надо вывезти машин, чтобы сделать полную рекультивацию», – житель Бугров и исполнительный директор Бугринского комитета Антон Нелидов сомневается, что рекультивацию провели в полном объеме.
Житель улицы Тульской Николай Ватяков показывает нам трубы оловозавода со второго этажа своего частного дома. Родители Ватякова приехали в эти места в 1944 году, отец нашего собеседника работал водителем на вредном производстве.
«Он заезжал в цех, где эти отходы были, буквально на 1-2 минуты. Из бункера в машину все грузилось и потом отвозилось в песчаный карьер в Бугринской роще. Молоко все время дома было. Отцу выдавали за вредную работу», – рассказывает старожил Бугров.
По словам жителей, от карьера с токсичными отходами шла узкоколейка. Место это знали все местные – отсюда даже брали материал для строительства домов.
«Как люди не боялись? А никто не знал, что это такое. Парники закрывали во время заморозков мешками из-под боливийской оловянной руды. И вот как-то большая комиссия приехала и все эти мешки забрала. Только потом уже узнали, как это опасно», – по воспоминаниям Николая Ватякова, даже ремонтники заходили в цеха оловозавода в химзащите.
Регулярные заморы в реке Тула многие бугринцы также связывают с заражением территории токсичными отходами. Несмотря на такую славу старые цеха оловокомбината могли бы еще послужить городу. Как считает архитектор Игорь Поповский, на закрытой территории предприятия могут оказаться объекты, которые могут представлять интерес с точки зрения культурного наследия.
«Довоенный кирпич отличается от послевоенного – это факт. И архитектура промышленная была другая, тогда уходили люди от перемычек, делали арки и все что угодно. Но если уж входную зону завода химконцентратов до сих пор не могут принять под охрану, хотя просто замечательный с точки зрения градостроительства и архитектуры объект, то что уж говорить про другие старые цеха и заводоуправления», – сетует Поповский.
Помимо старых цехов оловянного завода до сих пор не признана и ценность заводоуправления «Сибсельмаша» – это еще более ранняя постройка времен индустриализации СССР. А на месте разрушенных зданий на улице Мира скорее всего вырастут новые торговые центры или офисные здания.
Самые интересные материалы сайта за все годы объединены в рубрике «Лучшие материалы VN.RU».