Экспедиция этнографов из Новосибирска в 2020 году получилась короткой, но опасной. Вместе с соратницей по непростым северным экспедициям Ириной Сальниковой искать артефакты и изучать культуру коренных малочисленных народов Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского АО отправился доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела этнографии Института археологии и этнографии СО РАН Аркадий Бауло.
«Сезон был очень тяжелым. Из-за ситуации с эпидемией коронавируса, сроки экспедиции были короткие. Кроме того, произошло резкое падение воды. Мы работали вдвоем, постоянно передвигались на моторной лодке. Нередко из-за маловодья приходилось лодку толкать с помощью березового шеста. Нас постоянно сопровождали хищники, куда бы мы не шли, везде были следы громадных медведей, хищники могли прийти и к костру», - рассказывает о трудностях экспедиции-2020 Аркадий Бауло.
Но находки, обнаруженные в ходе экспедиции, с лихвой компенсировали ученым все трудности. Они касаются шаманизма у северных народов. Костюмов и атрибутов шаманов историки вообще находили крайне мало, кроме, пожалуй, бубнов. Новосибирские ученые обнаружили не только одежду жрецов, но и уникальный колдовской артефакт.
«Историки практически не встречали халатов, обуви, головных уборов, поэтому любая, даже минимальная находка, связанная с одеянием шамана, является уникальной, - объяснил исследователь. - Мы впервые нашли шаманский наголовник. Судя по крупному бисеру и оловянным отливкам-украшениям, это третья четверть XVIII века, эпоха Екатерины II».
Сохранились и воспоминания путешественников тех времен о шаманских обрядах народов Севера: «Ворожей или волхв, связавшись, бросается на землю и делает разные своей харей чудобразия, ломается и, при великом в чуму огне, коверкается с плачевным разговором и ожидает пришествия дьявола»Так писал о шаманских обрядах В.Ф. Зуев.
В доме одного их хантов удалось увидеть редкий шаманский атрибут – шпагу середины XVIII века. Рукоять боевого оружия была перевязана веревкой. «Шпага использовалась при гадании – один конец веревки привязывали к эфесу, а второй к кончику лезвия. Шаман раскачивал шпагу на пальце, пел песнопения и гадал, почему умер человек или куда пропал скот», - рассказал этнограф.
Среди находок ученых есть и фигурки духов-покровителей, сделанные из стрел. Ханты и манси верили, что такой оберег помогает сражаться и покровительствует в охоте. На святилищах обнаружилась еще одна интересная находка – антропоморфная деревянная фигурка, иттарма, в которую, как верили северяне, вселяется душа умерших. Такие семейные божества хранятся в домах и святилищах.
«Временное вместилище души умершего человека – это феномен, который существует только у хантов и манси. Когда умирает человек, через 4-5 дней изготавливают фигурку из дерева, либо из свинца. Ее садят в коробку со стаканом чая, сахаром и хлебом. Рядом горит керосиновая лампа. Она горит 40 дней, если умерла женщина и 50 дней, если умер мужчина. Это связано с поверьем, что у мужчины 5 душ, а у женщины 4. Иттарма вселялся в одну из душ, и если через какое-то время в семье рождался ребенок, обязательно приглашали жреца, который должен был опознать, душа какого предка вселилась в этого ребенка. Если вселялась душа погибшего, фигурку помещали в сундук и уносили на чердак, она становилась духом-покровителем семьи, в которой жил погибший», - рассказывает доктор исторических наук.
Не обходятся обские угры и без жертвоприношений. Убивают, как правило, коня или оленя. Это связано с культом всадника – одним из главных божеств хантов и манси. До сих пор ученые находят жертвенные покрывала, которыми покрывали спину животного перед совершением обряда, и сакральные шлемы, устанавливающиеся на «седло». Так ханты и манси представляли, будто сам дух оседлал коня и готов умчаться на нем в небо. Позже шкуру убитого животного подвешивали на дерево, а мясо съедали с «великою радостью и непрестанным пением дьявольских песен…»
«Несмотря на короткую экспедицию и многие трудности, то, что удалось собрать в музейные фонды нашего института, является большой удачей. Без ложной скромности могу сказать, что все музеи занимаются ровно тем же самым, но ни один музей не собирает такие коллекции, которые собираем мы», – подытожил Аркадий Бауло.
