Она рассказала, почему маленькая зарплата воспитателя — это стереотип, и о том, как мессенджеры помогают ей решать конфликты с родителями.
— Конкурс «Воспитатель года» впервые был организован правительством области. Волнительно стать первой победительницей в истории региона?
— Даже участвовать в конкурсе было волнительно. Путь к нему был длиною в год: сначала победа в конкурсе «Воспитатель года Первомайского района», потом городской этап и областной. С одной стороны, для участия в конкурсах нужен определенный опыт, наличие своих технологий, разработок, проектов. А с другой стороны, все это я и так делаю, не для конкурса. Но вообще же считаю, что создание такого мероприятия — очень важный шаг к тому, чтобы повысить престиж профессии.
— Сейчас многие опытные воспитатели переходят работать в частные сады, где зарплата выше. У вас нет таких планов?
— У меня не возникает мысли перейти в частный сад. А насчет зарплаты... На самом деле правительство региона предоставляет воспитателям очень много возможностей. И в плане зарплаты тоже: за свой интеллектуальный и профессиональный труд можно получить дополнительную материальную поддержку. Не могу сказать, что достойный педагог у нас получает недостойную заработную плату. Это не так. Тем более есть дополнительные возможности: например, в 2017–2018 годах я выиграла три всероссийских гранта. В общем, воспитатели могут пользоваться разными дополнительными способами стимулирования, но для этого нужно работать. Помню, когда-то давно, когда только выбирала, чем заниматься в жизни, мама мне сказала: «Главное, всегда оставайся человеком». А папа добавил: «Главное, будь профессионалом». И эти два напутствия всегда рядом со мной, и думаю, это важно для всех — оставаться человеком и быть профессионалом. Это приносит результат.
— Сегодня есть тенденция к тому, что круг обязанностей воспитателя все время расширяется. Они теперь должны готовить детей к школе. В том числе ребят особенных. Как вы относитесь к тому, что в детские сады внедряют инклюзивное образование?
— Только положительно: я сама работаю с такими детками. Мы все друг у друга учимся: дети у нас, мы у детей, и у особенных детей в том числе. И обычный ребенок очень много получает от особого ребенка. Например, инклюзия помогает детям понять ценность своего физического здоровья, безопасного поведения. Я в этом году выпустила подготовительную группу, где у нас был особый мальчик. И выпуская детей, я говорила о том, что эти дети особые — они будут понимать разнообразие нашего мира, знать, что мы все абсолютно разные, мы все особые.
— Но при этом далеко не все родители согласны с инклюзией. Вы сталкивались с таким непониманием?
— Сталкивалась: наши родители относились к этому по-разному. Но потом поменяли свое мнение. Когда родители видят, что их дети не остаются без внимания из-за особенного ребенка, они перестают переживать. Мне и самой было страшно не справиться. Но я посещала курсы, связанные с инклюзивным образованием, и страх прошел. Ну и в любом случае я понимала, что это — дети, а взрослому бояться детей глупо.
— А по поводу других вопросов конфликтов с папами и мамами не случалось?
— У меня есть свои ключики к родителям. Знаю точно: всегда нужно с родителями разговаривать. Здесь очень важно поставить себя на место родителя, посмотреть на ситуацию его глазами. И я объясняю им то, что мне могло бы быть непонятно как маме. Хорошо, что у меня есть двое детей и мне это сделать не составляет труда. Еще с прошлым выпуском мы создали группу в мессенджерах, где обозначили правила общения между родителями и воспитателями. Их около 15 — немного, но они очень четкие, простые и понятные всем. И свод этих правил очень помог нашему детскому саду. Я делилась этой практикой на конференциях разного уровня вплоть до всероссийской в Санкт-Петербурге в РГПУ им. Герцена. И коллеги из Петербурга очень обрадовались такому решению и взяли себе на вооружение эти простые правила.
Опубликовано в газете «Вечерний Новосибирск» №23 от 8 июня 2018 г.
