На допросах трещали кости, вытекали глаза, однако находились такие стойкие «враги народа», которые все равно бумаги не подписывали и никого не оговаривали. Садисты в погонах могли их убить, но не получить признаний, а такая смерть считалась браком в работе НКВД. К тому же чекист, не добившийся от подследственного чистосердечного признания, сам становился потенциальным кандидатом на допрос.
Что делать? С подачи хитроумного начальника в застенки Новосибирского НКВД пришли служилые соблазнительницы. Задачи перед дамами стояли прежние ― добыть признания от «вредителя-диверсанта», а вот методы были уже не те. Вместо кулаков и сапог дамы использовали «ласковые сети» ― шоковую беседу и камерный секс. В столице Сибири служили две таких специалистки ― Лариса и Елена (их фамилии, по понятным причинам, не указываются).
Вербальные перепады
Ларисе было около тридцати лет. Она происходила из семьи мелкого чиновника, окончила техникум, занималась спортом, слыла красавицей. Дама знала себе цену и понапрасну не растрачивалась.
В НКВД Лариса ведала канцелярией, но с подачи главы ведомства ее стали привлекать к работе с подследственными. Дама тонко использовала вербальные методы: в камере с избитым человеком кастелянша поначалу нежно нахваливала его за мужество и стойкость, однако через 10-15 минут елейных выражений резко переходила на отборный мат. Самыми ласковыми словами были «урод», «ублюдок», «недоносок» и «ничтожество».
Глядя на извергающую непристойности сирену, стойкий, но обреченный «враг народа» понимал, что пришел конец. И подписывал заранее состряпанные бумаги. Вербальный переход вызывал шок и оказывался эффективнее избиений.
Еще один метод ― «передковый»
Сотрудницу НКВД Елену можно было назвать «ведьмой в погонах». Ее органы госбезопасности отыскали в мединституте, где она слыла комсомольской активисткой, спортсменкой и просто красавицей. Сначала ее завербовали и привлекли для обезвреживания упорного колчаковского офицера-карателя, который выдавал себя за преподавателя-медика. С колчаковцем у Елены получилось отлично, и пошло-поехало.
Ее камерный метод оказался очень действенным. Лену даже премировали за ударный труд в борьбе с врагами: она получила отрез ткани на платье, хотя популярными в те времена наградами считалось именное оружие или томик статей В.И. Ленина.
Подследственных медичка не била и не материла. Но к выполнению задания подходила основательно. Изучала дело, выспрашивала коллег-костоломов об особенностях характера испытуемого. Находила слабые места. А потом начинала общение с арестованным. В камере-одиночке это выглядело следующим образом.
Вечером тюремный контролер впускал к подследственному симпатичную женщину-врача якобы для проведения телесного осмотра. Молодая врачиха была одета в белый халат, под которым… не было никакого нижнего белья. Это обстоятельство несгибаемый враг обнаруживал тогда, когда соблазнительница наклонялась для осмотра его распухших конечностей, и в треугольном вырезе халата он видел чудесную женскую грудь.
Затем тюремная дива прикасалась к его ранам и синякам, начинались поглаживания неповрежденных мест, следовал интимный массаж. Редко кто выдерживал такие пытки. Как легендарная царица Тамара, она предлагала ему подарить ночь любви перед утренним трибуналом. «Все равно расстреляют, так хоть в последний раз сорву цветы удовольствия», ― примерно так думал обреченный. После интима он писал нужные показания, ставил на листах подписи ― улучшал показатели НКВД, и его судьбу решал поутру стремительный трибунал.
Случилась одна промашка
Во время медосмотра один из стойких «врагов народа» решил расправиться с соблазнительным врачом. Но Елена пресекла бунт в корне. Она вовремя предупредила нападение, сказав, что пока он тупо лезет на рожон, его верная жена Нина сидит с соседом по коммуналке, пьет вино и всячески расслабляется. Восставшего смертника поразили правильно названные анкетные данные коммунального соседа. А через пару дней, не получив от жены продуктовой передачи, он плюнул на все и сознался следователю в том, что тот ему предписал.
Все шло в копилку товарища Горбача. За работу без срывов Лена и Лара имели красивую одежду, денежные премии, качественное вино. Все у них было. Не было только семьи и детей.
К 1939 году в борьбе с внутренними врагами наметился спад, и от камерных дел труженицы НКВД стали отходить. Их привлекали в самых трудных случаях. Вот Лена, расстегнув в камере халат, трогала, гладила, щупала очередного подопечного, но мужской реакции не было. Почему же он не возбуждается?
Оказалось, что сельский руководитель, обвиненный во вредительстве скота, оставался безучастным к ее домогательствам потому, что имел нетрадиционную сексуальную ориентацию.
По-разному сложилась судьба тюремных прелестниц. Как рассказал новосибирскому историку Сергею Слугину бывший начальник КГБ по НСО полковник госбезопасности Григорий Коцупало, Ларису откомандировали в одну из западных областей Белоруссии, куда пришли война и фашисты. Как известно, гитлеровцы с большевиками, чекистами и евреями не церемонились. А Лара подпадала под все эти три пункта — и сгинула.
Елена проработала в органах НКВД-КГБ до 1955 года. После увольнения устроилась кассиром в один из продуктовых магазинов Новосибирска. Замуж так и не вышла. Умерла в 1986 году.
Комментарии