«Сумасшедшие»
В 1994 году Максим, отслужив в армии, 21-летним парнем попадает в «Корсар» - отдел специального назначения ГУФСИН. Через несколько месяцев - 11 декабря - начинается первая чеченская кампания. Максим, не раздумывая, подает рапорт на командировку, и в отряде так поступает абсолютное большинство.
- Тяжело так рассказывать.… Когда началась чеченская кампания, все в очередь стояли, чтоб поехать, - вспоминает Максим. - Сейчас кому рассказать, скажут: «Сумасшедшие». Всего пара человек сказали «нет», у кого жена ждет ребенка, у кого дочка родилась. Таких ребят было по пальцам пересчитать.
- Почему люди так хотели отправиться служить в горячую точку?
- Ребята были бывалые – краповые береты и не только… Может, нас просто готовили так: «Спецназ, вперед! Спецназ, давай!» Хотя у всех были и семьи, и дети. Люди взрослые.
В первую командировку я не попал, поехал во вторую. В феврале 1994 года мы сдавали зачеты, кто не сдал, тех отсеивали, здоровье проверяли. У меня один глаз немного плохо видел, но на стрельбу это не повлияло. Нас отбирали и готовили серьезно.
- Свою первую командировку помните?
- Первые командировки были в «Корсаре» в 1995 году по 45 суток. Представьте себе, необстрелянный молодой парень. Ну, умел стрелять из автомата, быстро бегал, рукопашным боем владел, а тут приехал – везде развалины. Первая кампания, у меня такие воспоминания: что-то взорвалось, кого-то принесли – убили, ранили – вот такая череда событий.
Там даже каждый выезд на базар – уже подвиг. Мог подойти какой-нибудь подросток и в голову стрельнуть или гранату бросить. Ожидать следовало всего, чего угодно. Вышел купить лимонада – и все, конец!
На танке – за телом друга
- В следующие командировки выезжали на два месяца, а могли и на три оставаться. Тогда погиб мой товарищ, афганец Александр, он в ДШБ служил (десантно-штурмовой батальон).
Как-то в марте я стоял на посту. У нас были радиостанции, назывались «Джонсоны», и я услышал, что в городе идет бой. БТР, пулеметы – мы уже на слух слышали, что стреляет. Гранаты рвутся, все грохочет, начались переговоры. В пять утра я услышал, что духи на танках ездят. Прихожу с поста – наши уже одетые, с автоматами.
Двое ребят выехали на задание, недалеко от базы напоролись на террористов. А там, сами понимаете, все скоротечно, один выжил, ему удалось выбраться, а друг Саня погиб. Мы его долго искали, весь город был занят.
По каналам ФСБ позвонили, передали, что два спецназовца – один в плен попал, другой погиб, тело нашли. Своего Сашу нам пришлось откапывать. Его батареями привалили местные жители. Собаки бегают, нападают на трупы, и жители таким образом пытались сохранить тело. Тяжелая была потеря. Каждую командировку с трудом вспоминаю. Такой резкий контраст: здесь – мирная жизнь, там – кровь, трупы, смерть, стрельба…
Вторая кампания и ведро патронов
В 1996 году Максим опять едет в командировку. К тому времени его можно назвать опытным: он уже трижды побывал в горячей точке.
- Помню август 96-го года, когда взяли Грозный, Лебедь ездил, говорил: «Все, войне конец!». Было чувство недосказанности, ощущение, что придется туда возвращаться. Так оно и получилось. В 99 году я поехал от ФСБ, это была вторая чеченская кампания. Отправились уже в Ингушетию.
– Если сравнивать первую и вторую кампании – что изменилось?
- Когда ФСБ взяла все это под свое управление, по-моему, это 1999 год был, стала налаживаться обстановка. В плане работы все поменялось существенно. В 94-м году, когда я пришел служить, мы покупали форму за свой счет. Потом, когда началась вторая кампания, оснащение изменилось, вооружение стало приходить всякое разное. Но я скажу, что там новомодные пистолетики не нужны. Нужны обычный автомат, ведро патронов и хороший друг рядом.
Задачи поступали уже по ходу. Если кого-то задержать, то надо проводить разведку адреса. У нас многие офицеры даже писали завещания перед командировкой. Например, Виктор завещание написал, поехал в командировку и получил шесть пулевых ранений. Люди чувствуют опасность, тем более, человек бывалый, в Афганистане был, серьезно ко всему относился. Те, кто помоложе, без опыта, все «хи-хи-ха-ха», а те люди, которые нюхали порох, знают, что такое оказаться один на один с духами…
Нас собрали. Довели обстановку. Поставили нам задачу. Приехали в село. Командир говорит: «Ребята, заходите в адрес. Все закончилось, «Альфа» никого не нашла». Мы, крайние, выходим, идет собаковод из «Альфы» или «Вымпела» и говорит: «Мужики, а вы смотрели? Там свежие доски в самом доме…» Я взял выдергу, автомат поставил и снял весь настил, мы с Сережей туда головы засунули. Тут сразу началось: «Аллах акбар!» - верещит кто-то, сноп огня летит. Если бы я стоял ближе, получил бы пулю в лоб. У Сергея касательная по броне ушла, пальцы поотрывало. А у меня волна ударная вдоль лица прошла. Дальше все происходит как в фильме «Матрица»: замедление времени, пули летят, этот верещит. Я разворачиваюсь, у меня автомат там остался. АПС достаю, смотрю, Сергей, наклонившись, стоит – уже потом понял, что друга ранило.
Под настилом люк был, дух пытался оттуда вылезть, гранаты бросал. Но ничего, вытащили. Начальнику отдела присвоили «Героя России» за эту операцию. Нам дали по Ордену Мужества. Это был 2003 год.
Они кричали «Аллах акбар!» и стреляли
За десять лет Максим хорошо выучил, что расслабляться нельзя ни на минуту: пулю в лоб можно получить в любой момент.
- Они могли в доме замочить легко. «Аллах акбар!» постоянно кричат, когда их зажимают, и сразу летят гранаты. Мы старались их всегда вытянуть из адреса.
Я вам приведу пример: в Грозном погибли пять человек из «Вымпела». Наши пошли досматривать квартиры, начиная с девятого этажа. Когда до пятого этажа дошли, уже были никакие, потому что каждую дверь надо спилить, посмотреть. Одну дверь срезали, начали заходить, сразу пули полетели – ребят всех покосили. Там духов было человек семь, еще они раскидали два ящика гранат. Положили всю группу спецназа, зашли в соседний адрес – там тоже всех повалили.
Бандиты сняли чугунную ванну, накрылись ей, обложились матрасами. Наши ребята начинают заходить, а они эту ванну поднимают. Насколько я знаю, там все на таблетках, на наркотиках. А с оружием проблем не было – наркотики и война.
Финишная прямая или временное перемирие?
Официально вторая чеченская кампания закончилась 16 апреля 2009 года. Именно тогда был отменен режим контртеррористической операции в республике. Максим к тому времени перевелся в Ингушетию. Он рассказывает: громыхало на Кавказе еще долго.
- Самая длительная командировка была в Ингушетию в 2005 году. Планировалось на полгода, но я там получил ранение при задержании боевиков, поэтому через пять месяцев вернулся.
- Что за 10 лет чеченских кампаний запомнилось больше всего?
- Время лечит и все стирает. У нас, слава Богу, было немного погибших. Смерти наш отдел как-то стороной обошли. Но я тогда понял - жизнь скоротечна. Сидишь с другом, чай пьешь, поехали, бац - и убили его. В бою все решают секунды. Строим планы на 10 лет вперед, а здесь мгновение - и все…
У всех, кто прошел через Чечню, нездоровая психика. Были случаи, люди и с ума сходили. Я не могу фильмы смотреть, такие как «Грозовые ворота». Показывают, героически парни умирают, но в жизни это выглядит по-другому.
- Было страшно?
- Страшно было здесь, перед командировкой. Когда приезжаешь, адреналин уже зашкаливает. Если вспомнить 2000-2001 годы, страшно было попасть в плен, страшно остаться под кирпичами.… В плен попадать нельзя вообще ни под каким соусом. Честно говоря, каждая командировка была билетом в один конец. Мне, можно сказать, повезло, - сколько раз попадал в ситуации. Крайний раз при задержании бандитов они стреляли из трех стволов, а у меня маленький щиток был и все ребята сзади, за мной. Перестрелка была почти в упор. Вот, пожалуйста, – повезло. Попали бы в голову - не выжил бы (за этот бой Максим награжден третьим Орденом Мужества – ред.).
