Сегодня, глядя на проспект Дзержинского, сложно представить, что это одна из самых старых улиц города. Но еще в восемнадцатом веке именно в этом направлении пролегал Калмыцкий тракт: путь, ведущий из Кривощеково в село Каменка, а после сворачивающий на Томск. Сейчас это шестикилометровая главная магистраль района, практически по всей длине застроенная «сталинками», объединившая три парка и завод, производящий самолеты, которая из центра города приводит прямиком к его окраине.
«Мне немного обидно, что проспект Дзержинского меркнет на фоне Богдашки — говорит местный житель, экскурсовод Андрей Поздняков, — С одной стороны, правильно, что развиваются подобные Богдашке локальные идентичности. С другой, Дзержинка остается в стороне незаслуженно»
Всё начинается с кладбища
В 1911 году нынешний парк культуры и отдыха «Березовая роща» был городской окраиной. В это время уютный березняк превращают в кладбище, которых так не хватает стремительно растущему городу. Одно кладбище — теперь его знают, как Центральный парк, к тому времени уже исчерпало ресурсы, оказавшись в гуще городской жизни. А здесь возникло «новое городское кладбище», еще его называли Успенским. И хотя официально его открыли в 1911 году, первые могилы возникли здесь еще раньше.
Этот внушительных размеров некрополь был, как полагается, разбит на этнически-конфессиональные сектора. Примерно на задворках концертного зала «Евразия» (ДК «Строитель» — ред.), где сейчас находится памятник воинам, умершим в госпиталях, были татарские захоронения. А, например, католики находили последнее пристанище там, где сейчас находится эстрада.
В середине века и этому кладбищу стало тесно. Вокруг уже кипела жизнь, возникали заводы, а с ними и жилые кварталы для заводчан, мимо надгробий с грохотом проносился трамвай. И в шестидесятые годы у городских властей уже не оставалось выбора, кроме как ликвидировать кладбище. Церковь снесли практически одну ночь, а вот с процессом перезахоронения новосибирцев уже не торопили. Впрочем, успели всё равно не все: еще долго местная детвора, гуляя в зарослях нового парка, натыкалась на надгробия и даже кости с черепами. Последнюю надгробную плиту нашли в 2013 году во время строительства фонтана.
«Нынешняя церковь в «Березовой роще» находится не на историческом месте. — рассказывает Андрей Поздняков, — Ее в свое время соорудили из хозпостройки»
От зенитных прожекторов до «СУшек»
Изначально Дзержинский район назывался Горнозаводским, в честь одноименного завода. Иной судьбы, кроме как стать сосредоточением городской промышленности у него и не было. В тридцатые годы здесь вовсю гремели стройки двух настоящих гигантов — завода горного оборудования и трикотажного комбината, а также ряда предприятий и промартелей меньшего масштаба.
«Сразу за Березовой рощей находятся цеха завода «Электроагрегат» — продолжает Андрей Поздняков, — это уникальное предприятие. Оно знаменито тем, что во время войны здесь выпускали невероятной мощности прожектора, которые слепили вражеские самолеты. Но сейчас былая мощь затерялась среди бизнес-центров, которые то и дело здесь возникают».
Один из цехов позже занял известный в начале века своими масштабами и ассортиментом магазин стройматериалов «Практик». Как раз отсюда, с перекрестка с улицей Красина, начинается нумерация жилых домов проспекта Дзержинского. Кварталы по нечетной стороне — это узкая полоска дворов, ограниченная гигантской промзоной и производственными корпусами. Внушительная их часть сейчас занята коммерсантами.
В народе эта часть района известна, как «Город под названием "Королева 40"». Человеку, который впервые оказывается на его территории, сориентироваться без навигатора практически невозможно. Корпуса №121 и №28 (с одним и тем же адресом Королева 40) находятся совсем рядом, а между шестым и одиннадцатым корпусами — с полкилометра, пройти которые, не заблудившись среди безликих производственных корпусов, сможет не каждый.
Наконец, главное предприятие не только районного, но и городского значения — НАПО имени Чкалова, гигант авиапрома, производящий самолеты с 1936-го года.
Битва стилей
Проспект Дзержинского практически по всей длине застроен «сталинками», ни одна из которых, увы, так и не попадает в категорию памятников какого-либо значения. Это такой же монументальный классицизм, характерный для сталинской эпохи, как и, скажем, на улице Станиславского. Но там сразу несколько домов признаны памятниками архитектуры регионального значения, а здесь даже наоборот — некоторые дома попадали под критику из-за излишеств в архитектуре.
Например, в чрезмерной помпезности обвиняли дом №7. Это здание архитектора Кравцова с огромными балконами, колоннами, наружной лепниной напротив районной администрации. Сейчас оно выкрашено в розовый цвет.
«Администрация Дзержинского района снаружи выглядит обычной, это привычный всем советский модернизм. — рассказывает Андрей Поздняков, — Фасад выглядит мрачновато, но внутри это совершенно потрясающий атриум, когда двери всех чиновничьих кабинетов выходят в один квадратный холл. Как и большинство людей, я не очень люблю сталкиваться с властными структурами, решать какие-то вопросы, просиживать в очередях и так далее, но сюда ходить мне даже приятно!»
Еще одна «сталинка», но уже не жилая, имеет отличительную особенность. На ярко-красном фасаде радиотехнического колледжа несколько лет назад краеведы обнаружили любопытные барельефы: над центральным входом нависают ананасы. Откуда этот символ взялся в пятидесятые годы в Сибири — остается только гадать.
Район парадоксов
Если идти дальше по проспекту дальше, начнут преобладать хрущевки. Еще два дома сталинской архитектуры (неоправданно малоизвестные) обрамляют сквер авиаторов — бывшую аллею, ведущую на проходную Чкаловского завода. Относительно недавно его реконструировали: теперь здесь есть скамейки, бьет фонтан, а на высоком постаменте, расправил крылья истребитель МИГ-15, составив компанию легендарному И-16.
Через дорогу сад Дзержинского — место, заработавшее в свое время дурную славу, избавиться от которой сложно и сегодня. На рубеже веков здесь грохотал легендарный ночной клуб «Мэдисон» с весьма спорной репутацией. С одной стороны, именно здесь зарождалась клубная культура Новосибирска, с другой, заходить вечером в сад Дзержинского многие опасаются до сих пор.
После сада Дзержинского проспект заметно преображается, перерастая в частный сектор — всего за шесть километров улица привела из центра Новосибирска на его окраину.
«Как местный житель, я не чувствую, что живу на заводской окраине — признается Андрей Поздняков, — здесь есть «неприятности» вроде закусочных, которые продают алкоголь после десяти вечера, и их изрядно выпивших клиентов, но где их нет? При этом отсутствует ощущение маргинальности района, в большинстве своем люди здесь приятные и отзывчивые»
По всей длине проспект Дзержинского окружают улицы с названиями, характерными для самой сути заводского района. Есть и Индустриальная, и Промышленная, и Комбинатская, и Электрозаводская, и Промкирпичная. На этом фоне неожиданно звучит название совсем короткой и неприметной улочки — Шекспира.
«Орэра» по полторы, «Янка» по пятнадцать
Стихийная ярмарка перед ДК Чкалова получила в народе название «Чекалда» и стала легендарной.
По воспоминаниям очевидцев, настоящие «книжные тусовки» на площадке перед ДК стали появляться в середине восьмидесятых. Изначально это был неофициальный центр книжной торговли — найти здесь можно было практически всё. На барахолке тоже продавали книги, но именно эта площадка стала сначала городской, а затем уже региональной книжной ярмаркой. В конце восьмидесятых это была уже отработанная схема: продавцы мотались в Москву, где лично договаривались с издательствами, покупали книги, через полстраны везли их в обстановке полнейшей конспирации, чтобы затем продать на «Чекалде».
Там же возник рай для меломанов, где можно до сих пор найти редкие альбомы и записи. Экскурсовод Андрей Поздняков в числе тех, кто до пандемии регулярно наведывался на «Чекалду» в поисках чего-то редкого.
«Сейчас винил стоит очень по-разному. — рассказывает он, — Всё зависит от исполнителя, тиража, года выпуска и так далее. В наши дни очень ценятся альбомы советских национальных ВИА: украинского ансамбля «Кобза», грузинского «Орэра», «Дос-мукасана» из Казахстана. Такой винил стоит около тысячи рублей. А вот альбомы Янки Дягилевой, которые вышли сразу после ее смерти или записи Егора Летова стоят не меньше десяти-пятнадцати тысяч»
В самом ДК в 1987-ом году прошел первый настоящий рок-фестиваль. Его хедлайнером стала группа «Наутилус Помпилиус» и именно запись, сделанная на этом концерте, стала частью альбома «Ни кому не кабельность».