Новосибирск 2.9 °C

Архивное дело о менте-налетчике

15.12.2000 00:00:00

 Прошлое никуда не девается. Оно как самая маленькая матрешка внутри покрывающих его временных оболочек. Как оживающая под воздействием магических заклинаний мумия в саркофаге. Архивы, до сих пор хранящие свои тайны, - это некое мумифицированное прошлое, которое преследует нас и всякий раз оживает, «вселяясь» во все новые и новые поколения.

Год 1922. То, как выглядел наш город и его жители в те времена, можно представить, разве что разглядывая архивные фотографии, с которых смотрят на нас бравые красноармейцы, морально стойкие партийцы, скромные совслужащие и щеголеватые нэпманы с их роскошными женами, которых «птичка» фотокамеры подловила в клетку вечности прогуливающимися и позирующими около зданий и сооружений, зажатых нынче как модерновыми новостроями советского семидесятилетия, так и там и сям заслоняющими их постмодерновыми кирпично-мармеладными новорусскими «нашлепками».

Улица Михайловская, позже переименованная в улицу Ленина, была одна из тех, что выводили к вокзалу, где кипела транзитная жизнь, шмыгали воры-карманники, ворожили цыганки, строжились милиционеры, в надежде, что им «позолотят ручку». В прилегающем к вокзалу пространстве, как и в наше время, жизнь била ключом, растекаясь потоками по окрестным улочкам и переулочкам. Протертая на сгибах, как карта стивенсоновского Острова сокровищ, архивная топографическая схема Новониколаевска тех лет. Она дает возможность «побродить» по паутине улочек Потанинской и Ядринцовской, где во времена расцвета новой экономической политики рядом с бревенчатым «пятистенником» вдруг образовывался лабаз нэпмана, ларек «прораба» нэпа, совсем как в наше время откуда ни возьмись «повыскакивавшие» чертиками из коробочек «комки».

Говорят, что история вершит свои сценарии дважды. Первый раз в виде трагедии. Второй раз, с роковой неизбежностью повторяясь, - в виде фарса. Печально известный нам по небывалому расцвету как «ментовских», так и всяких других «крыш» исторический период, прожитый нами в последнее десятилетие, увы, имеет аналогии и в нашем героическом прошлом. Милиционер - из этаких «робингудовских» побуждений проводящий «эксы» капиталов черного нала новых русских: хоть посредством овладения гаишным полосатым жезлом, компенсирующим обиду за державу и низкую зарплату, хоть еще как... Какая знакомая фигура! «Чернушный» советский антишериф, коррумпированный оборотень, которым пугают вечерами уверовавших в светлое буржуазное завтра обывателей... Волк в овечей шкуре с погонами стражника правопорядка... Его генотип восьмидесятивосьмилетней давности в деле, которое можно назвать «Делом о трех мешках муки»...

8 апреля 1922 г. дежурный агент Новониколаевского отдела уголовного розыска принял заявление от двадцатичетырехлетней гражданки Исаевой Надежды Георгиевны. В ночь с 7 на 8 апреля совершена кража со взломом замков амбара и погреба на ул. Михайловской. Похищено 12 пудов муки. Туша теленка и туша гуся. Всего на сумму 39 миллионов рублей. В тот же день был задержан сосед Исаевой Корнелий Кулемзин. У него были испачканы мукой калоши. Таким-то драгоценным продуктом...

В ответ на «пролетарские» вопросы Кулемзин «показал» следующее: «Вечером 7 апреля по Михайловской улице я гулял в компании с Убояновым Александром и с еще двумя незнакомыми мне мужчинами. На улице мы познакомились с двумя девицами, а сам я отправился домой. Откуда взялась мука на калошах, я не знаю». Явно не тянущие на «железное алиби» показания Кулемзина подтвердил осведомитель губрозыска, который видел изрядно пьяную компанию из пяти человек, слонявшихся по Михайловской, которая в Новониколаевске 1922-го, видимо, была чем то наподобие Дерибасовской в Одессе. А про эту улицу, как известно поется:

На Дерибасовской открылася пивная, Там собирается компания блатная...

Компания с Михайловской вполне соответствовала блатным стандартам. Щегольские калоши (почти что «саламандры» по нашим временам, ежели еще обувались поверх хромовых сапог) были изъяты в качестве вещдока.

Заявление гражданки о пропаже 12 пудов муки послужило достаточным поводом для грандиозного «шмона». С точки зрения сегодняшних процессуальных тонкостей, это, конечно же, беспредел властей. Но по тогдашним временам, к которым наш кинематограф пытался примерить жанровые каноны вестерна, - вполне нормально. Шмон прокатился повальными обысками в квартирах почти всех соседей Исаевой. И надо же! Удача «дедуктивного метода», какая и не снилась утонченному аналитику с Бейкер-стрит! В нескольких квартирах обнаруживаются вещи с других краж! Что ж с того? Воровали всей улицей? Нравы, однако... Этакая воровская привокзальная слобода, выходит? Вполне возможно. Архивы умалчивают...

Зато весьма красноречиво повествуют они о случившейся в те же лихие-разгульные деньки перестрелке в районе пристани на Оби. Ее учинили Яков Набоков и Василий Евсеев. Вполне возможно, что кто-то из них был так и не воспетым никем аналогом бабелевского Бени Крика. Набоков и Евсеев были прикомандированы на строительные работы в районе железной дороги. Жили в бараках вблизи вокзала. Изъятые у них револьвер системы «Смит-Вессон» и обрез винтовки Мосина наводят на нехорошую мысль о том, что, кроме зарабатывания на жизнь пролетарским молотом, они промышляли и делишками покруче.

Пока ходил в губЧК запрос для установления личностей «рабочих-железнодорожников», милиция отрабатывала «связи» дружков, которые, похоже, помаленьку начинали «колоться». Обыск на квартире у девятнадцатилетней подружки Евсеева Надежды Бакатиной, проживавшей в качестве квартирантки у милиционера Канабека Канакеева, дал совершенно неожиданный результат. На квартире был обнаружен целый склад краденых вещей. Да, результат был ошеломляющим. Ведь шли обыскивать своего. Известно, что в милицию в ту пору кого попало не брали. Только «социально близких», отличившихся во время Гражданской войны. С колчаковцами воевавших. И чтобы «свой» вот так позорно подвел! Запятнал честь кожанки! И вот тут-то начинаются безответные вопросы «Дела от трех мешках муки», переросшего в «Дело о менте-налетчике» Канабеке Канакееве. Был ли он главарем банды? Или только ее «крышевым»-осведомителем, вовремя сообщавшим бандитам о планах и разработках милиции. Руководствовался ли он чисто материально-корыстными побуждениями? Или у него были идеологические мотивы? Ведь все-таки нэп в его глазах мог выглядеть ужасным буржуйским монстром. Что творилось в его пролетарском сердце - это нам неизвестно. Но из показаний Надежды Бакатиной, которая, конечно, не «тянет» на эпическую Мурку, все-таки явствует, что квартира ставшего на путь стяжательства милиционера превратилась в натуральную «блатхату». «Я проживаю на этой квартире уже полгода, - говорится в показаниях Бакатиной. - Здесь часто ночевал Константин Лебединский, уже имеющий приговор за кражу. С ним приходил к Канакееву Иван Петров. Мне известно, что Канакеев, Петров, Лебединский, Евсеев, Набоков, Зинин совершили...» Словом, девятнадцатилетняя Бакатина «зашухерила всю малину», элементарно «сдав» всех подчистую вместе с их темными делишками и награбленным. Весьма колоритны показания «подельников». «Виновным себя признаю в одной краже на улице Михайловской, дом 19, - говорится в подписанном рукой Ивана Петрова листе «дела». - Вместе с милиционером Канакеевым и Константином Лебединским совершили. Лебединский припер поленом дверь квартиры Исаевой. Я взломал замки, и мы похитили 3 мешка муки, тушу теленка и гуся. Муку продали за сколько не знаю, мне дали 700 тысяч рублей». Остальные участники банды признали себя виновными. Кражи, вооруженные налеты, грабежи. С кем отвозили, кому продавали краденое - все выложили, как на духу. Был суд и был приговор. В ходе судебного следствия было выяснено, что «рекрутами» банды стали 12 сбежавших с этапа. Об этом свидетельствует справка из ЧК. Но вот только с «мерой пресечения» некоторых бандюг промашка вышла. Несколько бандитов, и в их числе вырви-глаз Яков Набоков, от суда скрылись. Каким образом - «дело» о том умалчивает. Кто организовал побег - неизвестно. Что тут - откуп? «Отмазка» чьей-то «волосатой лапы»? Хуже всех кончилось дело для одного из арестованных - Василия Ушакова. По официальной версии, он скончался от тифа в тюремной больничке. Для Канакеева и Лебединского следователь ревтрибунала требовал высшей меры наказания. От расстрела их спасло только пролетарское происхождение. И тот и другой были приговорены к десяти годам лишения свободы и поражению в избирательных правах на 5 лет. Несколько позже в руки НКВД, а именно его политического управления по Новониколаевску, попался Яков Набоков и, с учетом его прошлых деяний, отягощенных побегом из под стражи, был расстрелян 15 февраля 1923 года. В общем, «сливу получил».

Надежда Исаева, с заявления которой и начала раскручиваться эта вполне успешная операция по искоренению бандитизма, в присутствии понятых опознала и получила 3 мешка из-под муки. Совершенно пустых...

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: