Дочь мушкетера — Елизавета Боярская

Играет в Малом драматическом театре, успела сняться в нескольких сериалах и фильмах. В том числе в роли Наденьки в продолжении фильма «Ирония судьбы». — Лиза, какой должна быть «дочь мушкетера»? Вы способны на авантюрные, сумасбродные поступки? — Думаю, мне передались качества не мушкетера, а моего отца. Папа — человек творческий, а потому он импульсивен, порывист. Эти качества есть и во мне. Но в то же время он очень организованный, трудолюбивый, дотошный. И я такая же. Я предпочитаю планировать свою жизнь, люблю, чтобы все было четко — так, как задумала. Если за что-то берусь, то должна доделать это до конца. — Лиза, вы много работаете: репетиции в театре, съемки... — Недавно я вдруг поняла, что очень устала. Чтобы восстановить силы, мне достаточно проспать целый день. Мне очень нравится моя профессия. Хочется все успеть, все попробовать. Возможно, пытаюсь объять необъятное. — Вы много снимаетесь в кино и сериальными проектами не брезгуете... — Мне кажется, не так уж это важно, в кино или сериале ты работаешь. Основным критерием для меня является сценарий и режиссер, с которым предстоит работать. Правда, на долгоиграющие проекты, серий в сто, я все-таки не соглашаюсь. Они отнимают много времени и зачастую их качество оставляет желать лучшего. Да, некоторые сериалы могут принести мгновенную славу, но я за ней не гонюсь. Сейчас появляются серьезные проекты, телевизионные романы, для которых форма сериала вполне оправданна. Я думаю, Достоевского с его сложными взаимоотношениями между многочисленными героями можно осилить только при помощи жанра «телероман». К примеру, в Малом драматическом театре уже много лет в репертуаре спектакль «Бесы», который с перерывами идет восемь часов. — Вы учились в модельной школе, потом посещали курсы журналистики. И все же выбрали актерскую профессию. Это зов крови, гены? — Я никогда не мечтала быть актрисой. Учась в школе, посещала курсы журналистики и с каждым занятием все яснее понимала, что это не мое — люди не мои, пространство не мое. Очень неуютно себя чувствовала. И тут я попала на открытие Учебного театра «На Моховой». Увидела там студентов, которые были не намного старше меня. Меня поразила их одержимость профессией. Потом в Театре им. Ленсовета посмотрела спектакль «Калигула», который меня восхитил. Решение приняла довольно быстро. Родители удивились, но поддержали меня. — Вы советуетесь с родителями, когда принимаете какие-то важные решения? — Конечно, я прошу у них совета, но решения принимаю сама. Когда я узнала, что актерский курс набирает Лев Абрамович Додин, то у меня не было сомнений — учиться нужно у мастера! — В спектакле «Король Лир» вы играете Гонерилью, расскажите о своей первой большой роли. — Каждый раз, играя в этом спектакле, я открываю в своей героине что-то новое... Дело в том, что мы не занимаемся реконструкцией эпохи. Отношения между отцами и детьми актуальны и сегодня. Проблема отчуждения, тотального непонимания при всепоглощающей любви. В спектакле МДТ все три дочери любят своего отца. Но любовь эта в силу обстоятельств, которые накатывают как снежный ком, трансформируется в любовь до ненависти... Гонерилья испытывает почти физическую боль от того, что отец не понимает ее. — Насколько остро в вашей семье стоит проблема отцов и детей? — В нашей семье не принято собираться каждый вечер за чашкой чая и делиться своими проблемами. Все происходит естественно, без фанатизма. Ни у брата Сережи, ни у меня не было подростковых выплесков. У нас всегда были хорошие отношения с родителями. — Но ведь дети известных актеров бывают обделены родительским вниманием. Ваш папа — один из самых популярных российских актеров. У него хватало времени на вас с братом в детстве? — У нас с Сережей было замечательное детство. Мы росли в атмосфере тепла и любви, которую создавали мама, папа, бабушки. Мама состоялась как театральная актриса, у нее не так много работ в кино. С момента рождения Сережи она посвятила себя детям. Я и сегодня, став взрослым человеком, до сих пор рядом с родителями чувствую себя ребенком. Я живу с ними и пока не хочу уходить. — В детстве ваш брат был больше на виду. Он выступал с папой на эстраде. Расскажите об отношениях с братом. Чем он сейчас занимается? — Сережа — творческий человек, но он не захотел продолжать актерскую династию. Занялся бизнесом, у него своя строительная компания. Женился рано, в 18 лет, поэтому ему было важно обеспечивать семью. Сегодня он крепко стоит на ногах. — Эти качества ему передались от отца? — Наверное. Мне папа рассказывал, когда он был маленький, их семья жила в одной комнате большой коммуналки, в которой частенько собирались шумные актерские компании. Еще в молодости он пообещал себе, что его дети не будут ни в чем нуждаться. — Лиза, вы похожи на маму. А какие качества вам передались от нее? — У мамы потрясающая интуиция, женская мудрость. Все, что она делает, делает правильно. Так, как мама выстроила свою жизнь, удается не каждому. Мне 22 года, говорить о женской мудрости рановато, но надеюсь, что и во мне это заложено. — В каком-то интервью вы признались, что вы совсем несовременная девушка... — Я имела в виду то, что не провожу время в ночных клубах, не хожу на светские вечеринки. На это у меня просто нет времени... — А какое время ваше? — Думаю, мое время — конец XIX — начало XX века. Не хочу показаться пессимисткой и ханжой, но сейчас такой упадок во всем. Возможно, я бы отдала все на свете, если бы у меня была возможность говорить на французском, играть на фортепиано, вышивать, заниматься танцами, знать молитвы — делать все, что полагалось девушке определенного сословия. Это было нормой. Мне не нравится простота. Это скучно. Бывает обидно, когда о моем поколении говорят: «Ну что с вас взять? Вы поколение Pepsi». Лично я, мои бывшие однокурсники, а теперь коллеги не такие, но нас немного. Я понимаю, что мы не можем перевернуть сознание всей страны. Но мы есть!