Жаркое лето

Мобильник его постоянно звонил, и он назначал очередные встречи на семь и восемь часов вечера. Заместителей и помощников Собянина что-то не разглядел. Ректор «пахал» в одиночку.

Вскоре он разъяснил:

— У нас, конечно, будут кадровые перемены. О некоторых уже можно сказать. Проректором в НГУ станет член-корреспондент Анатолий Михайлович Федотов, нынешний заместитель директора института вычислительных технологий. Есть предварительная договоренность, что еще одним новым проректором университета будет тоже член-корреспондент РАН, работающий до последнего времени заместителем директора научно-исследовательского центра. Он специалист высокого класса в различных биотехнологиях. С моей точки зрения, кадровые перемены позволят университету многие вопросы решать на новом уровне. Например, по объединению всех информационных систем НГУ
и СО РАН.

Вторая главная для меня сейчас работа, — продолжал рассказ Владимир Александрович, — связана с выигранным нами инновационным грантом. Она не останавливается ни на минуту. Обязательства взяты очень большие, и их надо выполнять. Хотя по обыкновению, когда обновляются руководящие кадры, работа по инновационным проектам тормозится. Мы постараемся этого не допустить ни в коем случае. Каждую неделю отчитываемся по этому гранту. Контроль за расходованием средств установлен очень жесткий. Отчитываемся и по деньгам, и по тому, что уже выполнено. А еще есть и ежемесячный отчет, и ежеквартальный. Грубых срывов пока нет. Как созданная вначале команда работала, так и работает.

— А только что проведенные выборы нового ректора набранный командой темп не ослабляли?

— Во всяком случае темп замедлился. Да и проект очень большой. Но мы все наверстаем. Учтите, что уже проведено около двухсот, если не больше, конкурсов на закупку оборудования, на семьдесят миллионов заключено контрактов. Выдерживать темп помогает и то, что если не уложиться в сроки, то деньги по гранту или не дадут, или отберут. Так что поблажек никому и никаких не будет. Сейчас решаем две главные проблемы: освоить выделенные средства и решить вопрос о софинансировании проекта. В этом году мы должны обеспечить софинансирование на девяносто миллионов рублей. Это далеко не просто. Сама субсидия по бюджету — 450 миллионов, которые должны освоить тоже в этом году, плюс девяносто миллионов «со стороны» привлеченных средств, которые мы тоже должны достать в этом году и в этом же году освоить.

— Да, в нелегкий период вы возглавили НГУ. Но зато в период созидания и обновления... В связи с этими событиями у многих профессоров, наверное, лето «полетело»?

— Кто-то в отпуск не пошел, кого-то вызвали... Тем более что одна проблема следует за другой. В частности, при закупке нового оборудования. Иногда мы объявляем конкурс, а никого нет. Никто не претендует. Летнее время. Приходится прибегать к решительным действиям. Или такая ситуация: при составлении заявки предусматривалась покупка одного оборудования, а потом выясняется, что есть другой прибор, существенно лучше и дешевле. Нам удалось пятьсот тысяч сэкономить при покупке оборудования. Эти сэкономленные деньги у нас не отберут, имеем право закупить на них другое оборудование. Словом, возникает много оперативных вопросов. Но от них не уйдешь. Наш университет пока маленький, в нем все перенасыщено, он работает в три смены, и при каждом решении надо все тщательно продумывать. Нам, чтобы сейчас провести модернизацию в рамках проекта «Образование», остается один август. И даже в августе самые большие аудитории отводятся для работы летней физико-математической, химической и биологической школ. В эти школы приехало примерно пятьсот ребят. Но это будущее нашего университета, молодежь, которая уже проявила себя как одаренная и сориентирована на научную работу.

О ней не заботиться нельзя.

— Владимир Александрович! Самое время с летней школы перейти к рассказу о приеме в нынешнем году в НГУ...

— Да, он уже завершился. Я для вас и бумаги приготовил. По бюджетному набору все ясно. А по платному обучению в нашем вузе подчищаем хвосты. Кто-то еще не заплатил за обучение, но в ближайшее время будет полная ясность.

...А по документам эта ясность, пусть с некоторыми отступлениями, уже есть. Заявлений от абитурентов в НГУ было подано 2330. Чуть меньше, чем в прошлом году, и еще меньше, чем в позапрошлом.

От новосибирцев этих заявлений было 1289. Тоже поменьше, чем в прошлом году. На студенчество в НГУ претендовал 501 медалист. В прошлом году документы подавали 605 медалистов. Зачислено в университет вне конкурса (победители олимпиад, выпускники СУНЦа — бывшая физматшкола и т. д.) 407 человек — на сорок меньше, чем в прошлом году. Прием показал также очень большой прирост тех, кто подал документы с результатами ЕГЭ. В прошлом году их было 665, а в нынешнем — в два раза больше. Зачислено на бюджет всего в НГУ 898 человек. Опять поменьше, чем в прошлом году.

Наконец, еще одна тенденция. В 2006 году на платное обучение в НГУ было зачислено 457 молодых людей. В этом году почти на сто меньше. Практически есть целиком платные отделения. Например, по иностранным языкам и психологии, если не принимать во внимание всего пять бюджетных мест по иностранным языкам и девять по психологии.

Количество провалов на экзаменах в НГУ по-прежнему велико, хотя они и уменьшились: в прошлом году их было почти шестьсот, а в этом только 354. И очень много — около трехсот человек — не явилось в НГУ на очередной экзамен.

Выводы очень похожи на те, какие сделал проректор НГТУ по учебной работе Юрий Андреевич Афанасьев в беседе, которая была опубликована в «Советской Сибири» несколько дней назад. Качество подготовки выпускников школ оставляет желать лучшего. Количество двоек на приемных экзаменах остается пугающим. Массовое незнание, например физики, кажется уже чуть ли не всеобъемлющим. Учеба за счет бюджета сокращается из года в год. Возможность сдавать экзамены не по подлинникам документов, а по копиям ни знаний, ни порядка не добавляет.

Кроме того, вузы вынуждены идти на некоторые послабления и облегчения. Например, в этом году проходной балл у физиков был самый маленький — одиннадцать, а у математиков уже четырнадцать. Но зато на специальность «менеджмент» — двадцать два, на журналистику — тридцать девять (фантастика какая-то!), на экономику — двадцать пять, на востоковедение — двадцать четыре, на юриспруденцию — двадцать пять, а на социологию — уже семнадцать. Эти баллы в значительной степени отражают скорее не потребности государства в необходимых ему специалистах, а моду и неумение школы научить одному и не научить многому другому. Статистика это подтверждает. Конкурс у тех же физиков снижается из года в год. Равнялся в прошлом году 2,13 на одно место, а в этом уже 1,63.

Какой уж тут конкурс?! Зато у журналистов почти десять человек на место (а хорошего публициста среди них, между прочим, не сыщешь днем с огнем). Словом, сейчас итоги приемных экзаменов показывают какую-то перевернутую картину знаний, потребностей и возможностей общества и школы.