Элитная судьба

Организаторы конференции — Сибирское отделение Российской академии наук, научный совет по катализу ОХНМ РАН, Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН, Федеральное агентство по науке и инновациям РФ, Российский фонд фундаментальных исследований, Российское химическое общество им. Д. И. Менделеева.

В Академгородок съехалось более 400 участников, среди которых около 100 иностранных ученых из разных стран мира, таких как Азербайджан, Белоруссия, Великобритания, Германия, Иран, Ирландия, Италия, Китай, Нидерланды, Пакистан, Польша, Россия, Саудовская Аравия, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Южная Африка.

Программой международной конференции предусмотрено 8 пленарных заседаний и около 20 лекций ведущих российских и зарубежных ученых, которые будут представлены в трех секциях:

— механизмы гетерогенного и гомогенного катализа на молекулярном уровне;

— дизайн гомогенных и гетерогенных катализаторов;

— катализ для защиты окружающей среды и промышленности.

К столетию академика Георгия Борескова
Не очень уверен, что судьба в России может быть элитной даже у знаменитого человека, — она у нас по обыкновению «в полоску», но полагаю, что придуманный на этот раз автором заголовок вполне уместный. Потому что речь пойдет о столетии со дня рождения академика Георгия Константиновича Борескова, которому посвящалась прошедшая несколько дней назад в Доме ученых международная конференция по катализу и только что вышедшая в свет прекрасно изданная и составленная книга воспоминаний об этом ученом. Элитность его судьбы подтверждает сопоставление самых разных фактов.

Например, рождение в семье, где дед был генерал-лейтенантом, который, как прочел в книге, впервые применил в минном деле электротехнику, и его формула для расчета взрывного заряда используется и поныне, а его отец, полковник, входил в число первых авиаторов России. Это была та самая элитная белая и уходящая из истории страны гвардия, отображенная честно, ярко и трагически на страницах великого Михаила Булгакова.

Заставляют задуматься и другие факты. Боресков родился в Омске, а образование получил в Одессе. То есть он начинал свою жизнь в Сибири, где придет к нему позднее мировая известность, а учился поначалу и работал он в городе, которому словно суждено было иметь ауру, помогающую многим людям стать талантливыми. Всех одесситов, отмеченных элитной судьбой, не перечислить... Рискну их назвать, рассказывая о Борескове, аристократами духа. У них очевидные приметы: талантливость, независимость, уважение к людям любого статуса и самоотверженная преданность своему делу и своей Родине. И никаких примет невоспитанности, жлобства и хамства. Георгий Константинович был именно таким человеком. Судя по воспоминаниям и по тем участникам конференции, приехавшим почтить память Борескова со всего мира, его уважали далеко не только за выдающийся вклад в науку. Но и за вклад в судьбы очень многих людей, которые с ним вместе работали, которых он учил и которым помогал. Борескова любили не меньше, чем почитали. И это попросту бросается в глаза, когда читаешь книгу воспоминаний о нем.

Боресков, конечно, себе цену знал, но едва ли он по своей интеллигентности преувеличивал ее. После его смерти «вдруг» обнаружилось, что список официально перечисляемых его научных трудов далеко не полный. Как пишут в своем очерке В. С. Музыкантов и Г. С. Яблонский, полная библиография трудов академика «оказалась раза в два обширнее «официального списка» на дежурных бланках, хранящихся в отделах кадров и архивов ученых советов».

Прочитав это, решил разобраться с программой международной конференции, составленной и опубликованной, конечно, только на английском языке, что всегда злит журналистов. Но разобрался и подивился тому, что почтить имя и память Борескова, ушедшего из жизни более двух десятилетий назад, ученый люд съехался в Новосибирск со всего света — из США, Германии, Японии, Норвегии, Казахстана, Египта, Китая, Франции, Италии... не говоря уже о наших. Казалось, на конференции рассматриваются все аспекты не только катализа, а это целый океан знаний и применений, но и всей химии. Среди иностранных гостей конференции встретил и профессора Юрия Шаевича Матроса, который давно уже работает в США, а я его помню еще молодым сотрудником института катализа. И сразу же прочел его воспоминания о Борескове, которые заканчиваются так:

— Да, мне очень повезло в жизни, потому что я работал вместе с Георгием Константиновичем Боресковым, талантливым ученым, уникальным организатором науки, замечательным, доброжелательным, умным и очень симпатичным человеком.

Открывая конференцию, заместитель председателя СО РАН академик Г. Н. Кулипанов подчеркивал, что особая роль Михаила Алексеевича Лаврентьева при организации Сибирского отделения состояла и в том, что он на первом этапе становления находил таких ученых, которые были уже готовы организовать и возглавить академические институты. Один из самых ярких — Боресков.

Это утверждение хочу подкрепить короткими оценками и фактами из разных воспоминаний.

Боресков «постоянно заботился о том, чтобы молодые сотрудники тоже были освещены светом признания и входили бы побыстрее в научный мир. Он никогда не забывал об обратной реакции в отношениях академика с другими сотрудниками, особенно молодыми».

«Мы не берем посредственных. Имидж института катализа позволяет отбирать лучших. Сейчас так: талантливые и активные НЕ идут в институты, если они работают НЕ на мировом уровне. В годы, когда приходилось выживать, нам очень помогла та широта в работе, которая была заложена Георгием Константиновичем Боресковым».

— Общение с Георгием Константиновичем рождало веру в то, что разум, логика, справедливость, добро реальны и торжествуют, а потому каждый разговор с ним был источником оптимизма, жизненной энергии.

Мы просто ваши...
(Отрывок из стихотворения сотрудника института катализа Л. Б. Хандроса, написанного
к 70-летию Г. К. Борескова
в 1977 г.)
Чтобы воспоминания
не старели
И стали яснее пути
изначальные,
Люди придумали юбилеи —
Всегда торжественные
и чуть печальные.
И когда речи, над залом рея,
Начнут воспевать Вас
с возвышенной нудностью,
Вспомним, как мы рядом
с Вами зрели,
Согретые Вашей теплотой
и мудростью.
Вспомним о том, как
в самом начале
Мы, еще молодые совсем,
Внимательно слушали
и изучали
Лекции, ныне известные всем.
И вспомним с улыбкой,
как много позже
Вы, не боясь довести до слез,
Нас закаляли морозом по коже
От замечаний, брошенных
вскользь.
Вы нас терпеливо учили
и школили
От первых шагов
до творческой зрелости.
Так создавалась Ваша школа,
В основе которой —
культ достоверности.