Об этом человеке не хочется говорить обычными казёнными фразами. В день его рождения, 22 октября, в родном ИЯФе состоялся семинар, посвящённый научной и общественной деятельности этого замечательного человека, где все необходимые, приличествующие этой дате, согретые теплом человеческого участия слова, разумеется, были сказаны.
Цель данных заметок иная: мы сделаем попытку «товарищеского наблюдения и анализа» нескольких последних лет его работы, прямо не связанных с деятельностью физика-экспериментатора, знатока плазмы и лазера как инструмента её познания. Газету, которая выходит для массового читателя, прежде всего интересует загадка сложной популярности этого имени.
Мы не оговорились, именно популярности. Смешно было бы сравнивать её с известностью, положим, телеведущих или авторов «дамских романов», но пресловутый «индекс цитируемости» в Интернете у Круглякова «зашкаливает»: rambler — за 90 позиций, yandex «сдался» на сотне. Тысячи ежедневных запросов в поисковых системах.
Чем же он интересен и почему это имя — Эдуард Павлович Кругляков — вот уже много лет привлекает внимание множества сторонников и противников его взглядов?
Но сначала всё же заметим, что и по части официального признания заслуг учёного-ядерщика тоже всё в порядке: за создание методов лазерной диагностики и исследование высокотемпературной плазмы в физическом эксперименте в 1986 году он был удостоен Государственной премии СССР. За цикл работ по экспериментальному исследованию плазмы ему вместе с его учеником — аспирантом Л. Вячеславовым была присуждена престижная в научном мире премия РАН имени Л. А. Арцимовича. Академик Кругляков награждён орденами «Знак Почёта», Дружбы и «Общественное признание».
Общественную деятельность молодой Эдуард Кругляков начинал когда-то тоже под крылом своего великого учителя — академика Г. И. Будкера: ещё в 1962 году он участвовал в организации первой Всесибирской физико-математической олимпиады школьников и возглавлял учебный процесс в первой Всесибирской летней школе. И затем немало сил тратил на подготовку научных кадров: от организации конкурсов молодых учёных до заведования кафедрой физики плазмы НГУ. Сотни его учеников — от студентов до докторов наук — чтят его имя.
Вряд ли даже в самые светлые периоды своей жизни (один из них — это, безусловно, 1958 год, когда молодой физик, закончив легендарный физтех, начал работу в создаваемом Институте ядерной физики СО АН СССР под руководством самого Будкера) Эдуард Павлович мог предполагать, что в страшно далёком 1998 году он, в расцвете творческих сил, помимо основной работы, возглавит комиссию Российской академии наук по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований.
Представлял ли он, какой «крест» взваливает на себя?
Но «достали»! Его, в общем-то, никогда не равнодушные душа и сердце гражданина в конце прошлого столетия, постепенно раскаляясь всё больше от «современного» отношения к науке, достигли к 1998 году критической точки. Дальше — либо становиться в меру если не равнодушным, то отстранённым, отгораживаясь от острой боли за всё, что происходит в стране и мире, ради собственно научной работы и руководства ею в должности заместителя директора института, либо всё-таки «ввязываться в драку». Он предпочёл второе.
Перестройка, а затем и откровенная ломка многих привычных представлений о государственности, целях жизни и деятельности человека, морали обрушились на всё общество и, разумеется, на становой хребет научного мировоззрения людей — фундаментальную науку.
Вся прикладная наука и в значительной степени отраслевая были практически разрушены. Из коллапса середины 90-х
годов с трудом выбиралась наука фундаментальная, академическая. Она и сохранилась-то благодаря подвижничеству таких людей, как академик Валентин Афанасьевич Коптюг, как академик Александр Николаевич Скринский, как сам ИЯФ, который чуть ли не презрительно в ту пору некоторые называли «островом социализма», где научные сотрудники и инженеры научились зарабатывать деньги помимо основной научной деятельности (но на её фундаменте), которых хватало в трудные времена не только на хлеб насущный, но и на развитие.
Государственной и общественной ревизии подвергалось всё повально, в том числе цели и смысл существования самой науки. Позднее на угасающей волне этих устремлений крупные российские чиновники затеяли было кардинальную реформу научных структур, в первую очередь РАН — с остальными, мол, проще будет разобраться, но время очередных российских временщиков, к счастью, было уже на исходе...
Видимо, впрыснутый в общественное сознание яд сомнений во всём официальном, в том числе и в «официальном» научном знании, с одной стороны, с другой — неминуемый и почти естественный истерический срыв социальной психологии, как это уже не раз бывало на рубеже веков, плюс почти полное отсутствие «моральных тормозов», законов и юридических норм в спешно перестраиваемой государственной машине привели к вопиющему всплеску не только ложного знания, антинаучных представлений о мире, но и позволили расплодиться до невероятных размеров шарлатанству всех мастей, начиная от Чумака, Кашпировского до Мавроди (некоторые СМИ ещё до сих пор подрабатывают на этом).
Как договаривались академики — неизвестно, но чуть более десятилетия назад начала работу вышеназванная комиссия РАН, возглавил которую академик Кругляков. С тех пор вышли в свет (было бы неточным сказать, что это сугубо его личные) четыре книги научно-популярной серии: «Что с нами происходит?» и «Учёные с большой дороги» — 1—3 выпуски. А относительно недавно (с 2006 года) стал выходить в свет электронный бюллетень «В защиту науки» — 1—5 выпуски. (Позволим себе выразить небольшое несогласие с учредителями бюллетеня: зря они стали «защищаться» от шарлатанов всех мастей: на наш взгляд, точнее было бы в названии отразить наступательный характер издания, каковым он и является.)
Вряд ли эту общественную должность Эдуарда Павловича можно считать особо почётной или тем более хлебной: трудозатраты огромные, нервы, надо полагать, отнюдь не железные, наверняка случаются и ошибки, неминуемые в полемике (а кому тут поплачешься?), но роль «груздя» приходиться исполнять до конца, и хотелось бы, чтобы сил на это ему хватило ещё очень надолго.
Сторонники деятельности комиссии и лично Эдуарда Павловича Круглякова на этом поприще — это безусловное большинство трезво, рационально мыслящих учёных и вообще образованных людей. Увы, не все таковы. Есть «темень тьмы» — масса невежественных людей, которым трудно, а подчас и невозможно отличить природу фокусов телешарлатанов от здоровой и честной развлекаловки цирка или эстрады.
Возьмём уровень знаний повыше: «Академик Кругляков — типичный пример ортодоксального мышления, который суживает представления и о реальном мире, и тем более — о мире непознанного», — эта точка зрения наиболее часто встречается в отзывах его оппонентов. Но это ещё мягкое, деликатное суждение о его общественной работе.
Следующий этап — довольно резкая критика в адрес академика, деятельность которого не без оснований часто отождествляют со всей комиссией. Придумали даже термин «альтернативная наука». Мол, есть наука официальная, уже выдыхающаяся, всем надоевшая своей «правильностью», а есть «настоящая», которой не чужд пафос неизведанного, усматривающая даже в привычных явлениях намёки на таинство, сакральность и т. п.
И можно выделить третий слой «белых грибов» от «науки», представители которого прямо, без обиняков называют академика всякими нехорошими словами, вплоть до «цепного пса» Академии.
Нельзя думать, что сегодняшнему юбиляру от этого ни холодно, ни жарко. Он хоть тёртый и битый солдат от науки, но всё же совсем не с железными нервами и здоровьем. И очень хорошо, что такой учёный муж есть! При всех возможных и невозможных недоработках, оговорках и даже вероятных промахах комиссии, при всём гигантском «пасьянсе» вариантов мнений, суждений о её председателе, нужно признать, что стержень дела, которому он служит, здоров и крепок, как здорова и сама настоящая научная мысль во все времена.
В канун юбилея мэтра автор этих строк беседовал с заведующим лабораторией ИЯФ, профессором НГУ, членом-корреспондентом РАН Александром Бондарем. И вот что он сказал:
— Это подвижничество! Все мы знаем, что наше общество переживает ещё и сейчас период тяжкой болезни: её можно назвать синдромом невежества. Некогда почётное научное просветительство сейчас, если так можно сказать, не в моде, как и глубокое, подлинно научное знание. Один из парадоксов нашего времени: с одной стороны, все понимают и признают на словах значение науки для развития экономики и общества в целом, её самодостаточность и право на самостоятельное развитие, с другой — чуть ли не игнорирование научного мировоззрения, а что касается чиновников разного уровня — дай непременно поруководить наукой, даже если ты в ней ничего не смыслишь.
Поэтому деятельность таких людей, как Эдуард Павлович Кругляков, которые сознательно идут против ослепления людей лженаучными знаниями, проповеди шарлатанства всех мастей, заслуживает огромного уважения. Ни денег, ни славы, ни положительных эмоций на этом поприще нынче не заработаешь. Повторяю: это подвижничество!
