Полёты для внуков

Сергей Рязанский — единственный в России космонавт-исследователь, и хотя в космос он еще не летал, тем не менее с нетерпением ждет космических полетов. А пока — нескончаемые тренировки, в том числе и парашютная подготовка в Бердском вертолетном полку.

Сергей окончил кафедру вирусологии биологического факультета МГУ имени Ломоносова, потом — аспирантуру по специальности «Авиационная, космическая и морская медицина», защитил диссертацию, участвовал во всевозможных экспериментах — например, по длительной гипокинезии, когда космонавт две недели лежит на специальной кровати, а голова на несколько градусов ниже уровня ног; и «сухой« иммерсии — имитации состояния невесомости путем погружения в ванну, закрытую непрозрачной тканью.

— С детства у меня было большое уважение к космосу, — рассказывает космонавт. — Он манил меня всегда. Мой дед занимался системой радиоуправления, и я интересовался его работой. Когда защитил диплом, мне предложили работать и, соответственно, жить в США, но я вернулся в Россию. Свою кандидатскую делал, проводя опыты на обезьянах, потом работал с космонавтами, проводил у них медицинские обследования до и после экспериментов и полетов, потом начальство предложило сдать экзамен, чтобы, наконец, самому стать космонавтом. Я попробовал и экзамен сдал. Медицинский отбор при поступлении очень жесткий. Мне повезло, что мама и папа — мастера спорта, и в детстве не давали мне расслабиться: сын вырос здоровым. — Последние слова Сергей произнес с улыбкой. Он и сейчас активно занимается спортом — гандболом, лыжами, игрой в футбол.

— Известно, что не все космонавты летают в космос, а как и кто решает: кому лететь, а кому — нет?

— Решает руководство, а наша задача — хорошо учиться, а в остальное я не вникаю. На самом деле мы учимся постоянно, сейчас все свободное время уходит на учебу. С 2009 года на МКС будут летать четыре раза в год вместо двух, а так как космонавтов у нас мало, я думаю, в космос попадут многие. Я не хочу сглазить, но уверен, что в космос попаду, только нужно сохранять оптимизм и уверенность в себе.

Набор в отряды космонавтов проходит один раз в несколько лет. Обучение проходит на базе Государственного научного центра Института медико-биологических проблем. Сергей поступил в 2003 году. Через два года ему была присвоена квалификация »космонавт-исследователь«. За это время необходимо было сдать более полутора сотен экзаменов и завершающий сложнейший госэкзамен. Отряд учился выживать в экстремальных условиях, пилотировать самолеты, проводить водолазные работы, быть инженером и фотографом, оператором и психологом, астрономом, да к тому же хорошо знать английский язык. Космонавт должен знать все!

— Есть ли разница в подготовке космонавтов-исследователей и космонавтов-испытателей?

— Подготовка космонавтов-исследователей почти ничем не отличается от подготовки космонавтов-испытателей. Мы тоже должны знать назубок все системы корабля, станции, чтобы каждый мог в случае необходимости разобраться во всем. Поначалу было сложно: я ведь ученый, а не технарь, и моя функция — выполнение научной работы.

Сергей проводит исследования научно-биологического характера, отвечает за состояние здоровья членов экипажа во время полета. Сейчас он работает старшим научным сотрудником в отделе сенсомоторной физиологии и профилактики.

— Режим работы у вас, наверное, очень напряженный?

— Два-три дня в неделю я работаю в Звездном городке, остальные дни — в институте, провожу многофункциональные научные эксперименты. Проводятся они на животных, включая тритонов и рыбок, исследуется поведение живых организмов в условиях невесомости. У нас есть своя оранжерея. Космос предоставляет хорошую возможность в условиях гравитации проводить эксперименты: по медицине, по исследованию сплавов. Кристаллы получаются правильными, красивыми, сплавы — более однородными. Многое остается неисследованным, а это — большие перспективы на будущее.

— Верите ли вы в НЛО?

— НЛО? Пока сам не увижу, не поверю. Но хочется думать, что где-то существует разумная жизнь. А фантастику я очень люблю читать, особенно Лукьяненко.

— У космонавтов есть какие-то приметы, обычаи, может быть, талисманы?

— Я в приметы не верю, но думаю, что каждый верит во что-то свое, но сейчас мы проходим парашютную подготовку и у нас есть определенные традиции. Например, мы поздравляем наших ребят с днем рождения или с юбилейным прыжком, создавая оригинальную композицию в небе, и там же, в воздухе, дарим им по мягкой игрушке. А на земле качаем.

— Космонавтам совсем нельзя употреблять алкоголь?

— Алкоголь? Все хорошо, но в меру, можно хорошо отдохнуть, но если ты знаешь, что завтра — сложная подготовка, то сам не станешь пить, да и комиссия не допустит.

— Не так давно очень много писалось о том, что американцы на Луне не были и фотографии подделали…

— Уверен, что американцы на Луне были неоднократно, возможно, просто подретуширована съемка. Мне кажется, что им просто хотелось, чтобы фотографии выглядели более красиво, отсюда и отсутствие нужных теней и кажущаяся ненатуральность.

— Парашютная подготовка вам нравится?

— Конечно, нравится. На моем счету около 500 прыжков, а сейчас я впервые выступаю в качестве инструктора. Мне нравится на подготовку приезжать в Бердский вертолетный полк, вот даже купил красивый комбинезон со специальными захватами для рук. В воздухе нужно действовать четко, хладнокровно, но ни в коем случае нельзя допускать самоуверенности. Я и сам в 2004 году, прыгая с парашютом, сломал ногу.

— В последнее время в СМИ много говорится об эксперименте »Марс-500«, в котором вы принимаете активное участие, расскажите немного о нем.

— Я специально не хотел говорить об эксперименте «Марс-500». Как-то неудобно перед ребятами: здесь мы занимаемся парашютной подготовкой, а я все про себя и про себя. Ну, коль вы спросили… Экипаж будет жить в специальных модулях, в условиях, максимально приближенных к марсианским 520 дням. Но сразу такой эксперимент провести нереально, поэтому сначала ребята будут жить в макете триста дней, а потом уже начнется основной эксперимент. Контрольный двухнедельный эксперимент уже был проведен. Пока мы работаем на будущее… Наши внуки дожили бы до этого, а нам нужно работать на перспективу.

— Сергей, как вам удается после таких сложных тренировок хорошо себя чувствовать и сохранять бодрость?

— Сначала мне было очень тяжело, но сейчас привык, и многое нравится, и парашютная подготовка, в частности. Нужны постоянные тренировки, психологический настрой, хороший отдых. Во время сборов я днем отдыхаю по два часа, и вечером стараюсь пораньше лечь спать.

Сергей Рязанский награжден медалью имени Юрия Гагарина Федерации космонавтики России, сертификатом НАСА, но говорить об этом очень не любит — в нем, как, впрочем, и у большинства космонавтов, нет ни капли «звездной болезни», хотя звезды от них не так уж и далеки.