Молох войны прошел, как и через многие миллионы советских семей, и через нашу семью
Только для нас война началась раньше 15 декабря 1939 года, в последний день
Так перед началом войны трое
Фото из семейного архива
Лето
С фронта приходили новости одна страшней другой, что фашисты расстреливали те семьи, у кого будут найдены фотографии с членами семей в военной форме. После этого сельские жители попрятали фотографии, на которых мужчины были в военной форме. Налеты фашистских самолетов участились и на нашу деревню, поскольку военные, автомашины и солдаты располагались в ней.
В души наши детские закрался постоянный страх бомбежки, разрывы снарядов, мин, свист пуль, осколков. Нашим спасением была выкопанная в огороде через дорогу землянка в три наката. Попавший в нее снаряд только засыпал нас землей. Нас откопали. Особенно страшно было, когда видишь, как от самолета отрываются бомбы и кажется, что они летят прямо на тебя, слышишь их зловещий, душу раздирающий свист.
Бои за город Ржев шли жестокие, город переходил из рук в руки несколько раз. Когда наши части отступили, а немцы в деревню еще не вошли, жители деревни бросились к cельпо, чтобы взять себе из имевшегося в магазине немцы все равно забрали бы все. Когда наша бабушка добежала до магазина, он был уже пуст. Что она смогла найти там, так это 36 больших кусков хозяйственного мыла, которые и взяла. Позже это мыло меняла на хлеб, картошку, свеклу. Все чаще прилетали фашистские самолеты, сбрасывали на наши части листовки с призывами прекратить сопротивление и сдаться. Гарантировали жизнь. Сообщали, что Москва взята немецкими войсками.
В конце лета жителям деревни наконец разрешили собирать со скошенных полей колоски. Бабушка сшила по мешочку для сбора каждому из нас. В один из дней, когда были не в поле, прилетели немецкие бомбардировщики и начали бомбить траншеи с нашими солдатами. Вдруг
Наши солдаты и мы, пацаны, громко кричали «ура». Это была первая победа, увиденная нами.
Бои за Ржев участились. В октябре 1941 года Ржев был захвачен фашистами. В тот же день на машинах, мотоциклах они заняли деревню и пошли выгонять жителей из домов.
Начался грабеж всего, что представляло интерес для захватчиков. Из бабушкиного сундука были извлечены мои новенькие белые валеночки (мне было четыре года 10 месяцев), солдат, видимо, хотел послать их своей семье в Германию в подарок.
На самом дне сундука нашли офицерскую
В начале войны по приказу оккупационных властей семьи офицеров, коммунистов, евреев расстреливали. Наш отец старший лейтенант, хотя и погиб в финскую войну в 1939 году, но фашисты разбираться не стали бы. Спасибо жителям деревни Шопорово, никто немцам не сказал, что мы дети
Вторая волна несколько лучше относилась к населению.
В деревню стали наезжать крытые тентом машины. Немцы с собаками всех взрослых мужчин, женщин, подростков арестовывали, в эти грузовые машины загоняли и увозили на станцию Ржев для отправки в Германию. Один немецкий ефрейтор был в плену на Украине
Однажды старшие братья Юрий, Виктор и ровесник Юрия Виктор Орлов пошли на неубранные поля накопать и принести оттуда картошки, свеклы. Вдруг у себя за спиной услышали возглас
Танкист попросил принести
На дорогах войны видел многое. Навсегда в памяти останутся сгоревшие дома в деревнях Калининской и Смоленской областей, полуразвалившиеся печи да изредка попадавшиеся одичавшие кошки. На одной из дорог, ведущих в крупное село, на телеграфных столбах было много повешенных наших людей, мужчин и женщин, с навешанными на грудь фанерками с надписями:
Проходя через одну большую деревню, увидели группу людей под конвоем немцев с собаками и полицаев. Выделялся высокий молодой с черной окровавленной бородой священник. Как мы потом узнали, он прятал солдат, бежавших из плена, подпольщиков, тех, кто хотел перебраться к партизанам, в подвале своей церкви. Когда вели эту группу на расстрел мимо стоявших на обочине селян, священник выкрикнул: «Скоро
Идти к родным оставалось немного. Но я еле переставлял ноги от болезни, сказывалась слабость от голода. Бабушка где посадит меня на санки, подвезет немного и сама сядет на санки отдохнуть.
В одной из деревень жила бабушкина племянница, у нее и остановились переночевать. Бабушка попросила ее санки с мешком, полным мыла, занести в горницу, племянница сказала: «Пусть санки в сенях оттают». А утром мыло исчезло. Когда бабушка спросила у нее, то та развела руками, мол, не знаю, сени закрыты были. Бабушка опустилась на санки: «Бог покарает тебя за твое паскудство. Ладно, я умру, я пожила,
Однажды со средним братом Витей мы прошли с утра несколько окрестных деревень, но никто не мог ничего подать. Голодные, замерзшие, уже к вечеру постучали в один неказистый дом. Открыла женщина средних лет, в нос ударило аппетитным запахом вареной картошки. На столе стоял чугунок, от которого поднимался пар, вокруг стола сидело четверо детей, старшему лет четырнадцать. Он зыркнул на нас: мол, видите, нас сколько, самим мало! Витя сразу развернул меня к выходу и сам вышел, понимая, что тут никто ничего не даст. За спиной стукнула дверь, и по ступенькам спустилась хозяйка, догнала
Мы часто по жизни вспоминали эту добрую смоленскую женщину, которая поделилась последним. Когда эту крупную картошку Витя достал
В сторону фронта на восток проезжали грузовые машины. Как рассказывала бабушка, одна из них проехала было мимо нас, но сидевший рядом с шофером то ли фельдфебель, то ли ефрейтор увидел меня, лежащего на снегу метрах
В руках он держал буханку серого хлеба. Я, когда увидел хлеб, не поверил, что он нам протягивает (несколько дней у нас во рту ничего не было). Ефрейтор
В марте 1943 года нас освободили от фашистской оккупации. Затем привезли в Москву, где распределили по детским домам. Юрий и Виктор попали в Киржачский детский дом Владимирской области, меня отправили в дошкольный детский дом в село Степанцево Никологорского района Владимирской области.
В 1944 году по Киржачу вели колонну военнопленных немцев на строительство детского сада. Мне показалось, что один очень похож на того ефрейтора, что нам помог выжить. Я прошел вслед колонне и, когда она была заведена на территорию строящегося детского сада, попросил конвоира, чтобы старший (с повязкой) немец, говоривший
Мы выжили во время войны благодаря героизму наших воинов, свято храним память о них. Все взрослые в нашей семье погибли и похоронены в братских могилах.
В Финляндии погиб Иван (наш отец).
Под Сталинградом Александр (наш дядя).
Под Кенигсбергом пал Сергей (наш дядя).
Советская власть дала нам, сиротам войны, возможность учиться, работать и детей растить. Мне удалось закончить сначала Владимирский строительный техникум, а потом НИИЖТ (ныне Сибирский государственный университет путей сообщения). Так я стал новосибирцем.