Наркотики — угроза с запада…

До сих пор зелье шло к нам из южных государств. Теперь ещё и через западные границы России

На антинаркотическом фронте две новости — хорошая и плохая. Начнем с плохой: по данным ООН, в прошедшем году в Афганистане выращен рекордный урожай опия-сырца, из него можно приготовить 610 тонн героина. Представьте, сто вагонов дури! И примерно четверть, если не больше, пойдет через российские границы с нашими южными соседями. Так что можно предполагать, насколько ожесточенным может быть противостояние наркобизнесу. В России в прошлом году зарегистрировано 212 тысяч преступлений, связанных с наркотиками, 37 тысяч из них приходится на долю Сибирского федерального округа.

И хорошая новость: впервые за многие годы на первичный учет поставлено на 5,6 процента меньше любителей зелья. Пусть и не так высока цифра, как хотелось бы, но есть и другие показатели — прямые и косвенные, общие и частные. Например, темпы прироста наркоманов в России в начале и середине девяностых ежегодно составляли до 25 процентов, ныне это пять сотых процента. В Кемеровской области, в частности, вызовы «скорой помощи» к наркоманам в ломке и коме сократились в семь раз. В Иркутске наблюдается «героиновое голодание», то есть цены вдвое выше, чем в среднем по России. Что означает острую нехватку наркоты. И не случайно, если знать, что наркополицейские Сибирского федерального округа из незаконного оборота изъяли шесть с половиной тонн наркотиков и психотропных веществ. По ценам черного рынка (а иного и нет), наркобизнес лишился дохода на 800 миллионов рублей.

Цифры и факты прозвучали на встрече с журналистами. На вопросы отвечал заместитель директора Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков генерал-полковник полиции Олег Харичкин. Он, в частности, сказал:

— Положение достаточно сложное, но в целом несколько стабилизируется, нет такого тревожного драматизма, как десяток лет назад. Удалось переломить ситуацию. Намечаются позитивные тенденции, заметно сокращение спроса. Многочисленные акции региональных антинаркотических программ последних лет все же приводят к тому, что молодежь начала отказываться от наркотиков. Впервые в Сибирском федеральном округе снизилось количество подростков, состоящих на учете, в том числе и в Новосибирской области. Но, конечно, мы не можем быть до конца удовлетворены такими переменами.

Что ж, заместителя директора Федеральной службы можно понять. Вот некоторые итоги прошедшего года. В округе выявлено 15 тысяч преступлений, связанных с оборотом наркотиков, две трети из них — сбыт, восемьдесят процентов относятся к категории тяжких и особо тяжких. Если в центральных регионах России уровень преступности — количество фактов на сто тысяч населения — 136, то в Сибирском округе — 174, а в некоторых регионах зашкаливает и за 230.

— Географическое положение Сибири таково, что к нам прямиком доставляются партии из южных республик, изъято триста килограммов героина — три миллиона доз, почти сто тридцать килограммов опия. Результаты с каждым годом все более внушительные. Что стоит за ними?

— Во-первых, наркотики не дошли до потребителей, они стали менее доступными, — отвечает генерал-полковник, — а значит, нанесен весомый экономический ущерб наркоторговцам. Не могу не отметить, что это свидетельство ровной и неплохой работы сотрудников Федеральной службы в Сибирском округе. Но в мире тревожно. Мы привыкли, что наркотическая опасность у нас на юге. Но сейчас и с запада идет угроза и ощущается все сильнее. Вот сейчас вам сообщили, что в Сибирском федеральном округе изъято почти семь килограммов синтетических наркотиков, в том числе два килограмма «экстази», или десять тысяч доз. А теперь посмотрим на цены. У нас таблетка так называемого «тусовочного» наркотика на основе амфетамина стоит тридцать долларов, а в Польше две таблетки идут по восемнадцать долларов. В Чехии стоимость кокаина упала на четверть. Низкие цены — показатель насыщенности рынка. Значит, сбытчики ищут иные пути распространения своего товара. Так что очень неспокойно на наших западных границах, «синтетики» поступают оттуда…

— Считается, что нет лучших и худших наркотиков, мягких и тяжелых… Восприятие зависит от человека. В чем опасность «экстази» и всяких других «стимуляторов»?

— Действительно, одному хорошо от паленой водки, другой может от красного вина умереть. Наши наркоманы привыкли к опию, героину. А теперь контрабандой поступают из Европы «тусовочные», их еще называют «клубные» стимуляторы. С таблеткой, по мнению потребителей, безопасно, просто, не нужен шприц, никакой угрозы гепатита, СПИДа, никаких хлопот. Проглотил таблетку, «подзарядился» и веселись. Но, по данным Всемирной организации здравоохранения, примерно до семнадцати процентов потребителей стимуляторов амфетаминовой группы заканчивают суицидом. Можно ли вылечиться? Наша наркология выработала достаточно пригодные методики для избавления от опийной и гашишной наркомании. Но пока нет более-менее приемлемых способов лечения от «синтетической» зависимости.

— Каналы доставки, как правило, глубоко законспирированы, везут зелье и в машинах по степям через границу, и в поездах, и в собственном животе. Перекрыть нелегальный канал непросто…

— Оперативно-разыскная деятельность требует секретности. Но кое-что можно рассказать. Наиболее успешная операция — так называемая контролируемая поставка, когда отслеживается вся цепочка. Удалось в России в прошлом году провести пятьдесят международных операций, с участием наших коллег из Китая, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана. Эффективность высокая. В прошлом году наркополиция Сибирского округа выявила более восьмидесяти фактов контрабанды, четвертая часть на счету Управления ФСКН по Новосибирской области. Кстати, по итогам общероссийского рейтинга это управление занимает лидирующее второе место. Для наркобизнеса характерно объединение в наиболее опасную форму — организованное преступное сообщество, часто международное. Разоблачить, раскрыть такое ОПС — задача для профессионалов. В Томской области наркополицейским удалось доказать больше пятидесяти преступлений, совершенных организованными сообществами, в Новосибирской — двадцать семь.

— Российские да и международные преступные группы часто объединяют людей разных национальностей. С января в России введен упрощенный порядок въезда мигрантов. Не опасаетесь ли вы, что вместе с нормальными рабочими людьми к нам, тоже в упрощенном порядке, проникнут наркоторговцы, курьеры?

— Думаю, им не станет проще. Да, поток мигрантов растет. Но когда явление поднято из латентности, его легче проконтролировать. Работодатель тоже теперь несет весьма высокую ответственность, штрафы подскочили на порядок, ему нет смысла скрывать нелегалов… В прошлом году в России выявлено и привлечено к ответственности за деяния, связанные с распространением наркотиков, около трехсот иностранных граждан.

— Подрыв экономических основ наркобизнеса, лишение «баронов» их криминальных доходов — очень непростая задача. В нашей области ушло в суд чуть ли не первое дело наркоторговца, которому удалось вменить и легализацию преступных доходов. Но дела по такой статье очень сложные. А ведь когда-то была в Уголовном кодексе конфискация, но наши либеральные законодатели почему-то решили, что она может ограничивать права человека. Или у них были другие причины. Как вы считаете, Олег Николаевич, появится ли конфискация снова в законе?

— Легализация — более сложный состав преступления. Надо доказать, что именно за средства, полученные от торговли наркотиками, построены дома, приобретены машины, золото и другие материальные ценности. В процессе следствия может быть наложен арест на имущество, а потом выясняется, что это купила жена, это мама подарила… Доказать иное невозможно. Другое дело конфискация, это решает суд. Эффективность конфискации значительно более высокая. Мы обратились к законодателям со своими предложениями, поправками в закон. Эти изменения в числе приоритетных, не исключено, что они могут быть приняты уже на весенней сессии Госдумы.

— Можно ли представить образ наркоторговца — уличного и крупного «организатора«…

— Крупный ездит на «Мерседесе-500», с охраной, имеет спутниковый телефон, купил недвижимость в нескольких регионах России, за границей, у него легализованный бизнес. Но и такие попадаются, приговоры бывают до двадцати лет лишения свободы. Уличный дилер — вчерашний потребитель, люди разные, даже и с высшим образованием, и маргиналы. Уличный дилер на свободе живет от шести до девяти месяцев. У него криминальный опыт, даже если он и несудим, он достаточно знаком с методами работы правоохранительных органов, имеет правовую поддержку. Наркоторговцы — весьма серьезная категория лиц. Работа с ними требует высокой квалификации от наших сотрудников. Чтобы вырастить настоящего оперативника в нашей сфере, надо лет пять, а то и больше.

…Пусть не так резко, но в противостоянии наркотикам намечаются позитивные изменения. А вот некоторые факты по потребителям. По данным социологических исследований, проведенных в Сибирском федеральном округе в прошлом году, регулярное употребление наркотиков допускают три процента школьников, шесть процентов ребят из ПТУ и три процента студентов высших учебных заведений. Анкетирование проводилось анонимное, так что респонденты могли отвечать, как сами желали. Примерно от десяти до двадцати шести процентов опрошенных наркотики пробовали один раз в жизни. Их уже можно отнести к «группе риска». Еще ближе к ней те, кто употребляет наркоту два-три раза в месяц, раз в месяц, даже еще реже. С такими «пробовавшими» надо вести работу. Почему пробуют? Похоже, самой важной причиной становятся, судя по ответам респондентов, «проблемы личного характера». Вторая по значимости для молодежи причина — «из интереса к необычным ощущениям, переживаниям». Но доля таких, по сравнению с исследованиями пятилетней давности, уменьшилась. Похоже, это связано со снижением интереса к наркотикам в молодежной среде. Больше стало тех, кто попробовал «для удовольствия», «для эмоциональной разгрузки», «для решения проблем», «почувствовать риск», «испытать себя». Как видим, почти полудетские желания могут увести и уводят молодых людей в никуда. Есть над чем поразмышлять…