Пьяная Сибирь

Сколько пили сибиряки в конце XIX — начале XX века, рассказывает аспирант Омского государственного технического университета Наталья Елизарова.

Институт истории СО РАН недавно провёл региональную молодёжную конференцию «История Сибири: 1583–2006. Проблемы и перспективы». Молодые учёные рассказали много интересного. Например, о пьянстве. Елизарова Наталья, аспирант из Омска, подробно исследовала эту проблему. То, что сибиряки пили, ни для кого не секрет. Особенно наш регион «прославился» в 20-е годы, когда волна пьянства буквально захлестнула Сибирь-матушку. Борьба с зелёным змием и особенно с самогоноварением тогда возводилась в ранг первостепенной государственной задачи.

— А как же обстояли дела с пьянством в Сибири до революции?

— Одной из самых болезненных проблем, существовавших на территории Западной Сибири, было как раз пьянство населения, которое в конце XIX — начале XX века распространилось до катастрофических размеров и стало своеобразной формой досуга. Пьянство отчасти поощрялось государством, потому что существовало большое количество «казенных» заведений — винных, водочных, куда обыватель мог прийти и выпить. Бедой для сибиряков было отсутствие мест для развлечений, для проведения своего досуга. Куда пойти? Ну конечно, в кабак. Это было единственное место, чтобы пообщаться, обсудить новости. Газеты тех лет писали: «Современный кабак с его грязной и растлевающей обстановкой привлекает массу посетителей, значительная часть которых идёт в этот вертеп не только для того, чтобы распить определенную порцию вина… там нередко можно встретить людей совершенно непьющих, просиживающих в кабаках целые часы… Кабак к себе притягивает не одним вином, нет, кабак служит своего рода клубом для простого и бедного люда». Там проводили время ещё и потому, что среди сибирского населения общий уровень культуры был очень низким.

— Сибирь в плане пьянства как-то отличалась от других регионов России?

— Когда я занималась изучением этой проблемы, то в первую очередь обратила внимание, что сибиряков нельзя назвать самыми пьющими, если сравнивать с представителями других губерний. В России больше всего пили, по данным Министерства юстиции, на нефтяных промыслах в Бакинской губернии. Там в среднем на каждого человека в год приходилось по 10 вёдер водки, 20 вёдер виноградного вина и 15 пива. В Сибири же только по 7 вёдер.

— Пили больше рабочие или крестьяне?

— Сложно сказать. Не было практически ни одного сословия, которое бы не затронула проблема пьянства. Крестьяне начинали пить с очень раннего возраста, ещё детьми, поскольку все взрослые в их окружении злоупотребляли алкоголем. Об этом писал священник Тобольской епархии Стефан Аталыков: «В селе Пыгановском, к сожалению сказать, очень развито пьянство; большие и маленькие в праздничные дни проводят время около кабаков. Первые пьют, а у последних запечатлеваются в молодых сердцах дурные примеры».

Особенно массовая попойка устраивалась на так называемые съезжие крестьянские праздники. Вот как это происходило: «Старые и молодые мужчины и женщины, безобразно пьяные, юноши и взрослые девицы ходят из дома в дом целой вереницей с песнями и под звуки какой-либо деревенской музыки и так проводят время в течение трёх и четырёх дней, не исключая и ночей. Иные до того заражаются пьянством, что пропивают последнее с себя, несут немилосердному целовальнику последнюю рубаху, а посмотришь: семья голодает, на дворе нет ни клочка сена для скотины, ни полена дров для отопления». Так об этом вспоминал другой священник Иннокентий Литвинцев.

Съезжие праздники приводили крестьянина к полному обнищанию. Часто водка заканчивалась не только в домах крестьян, но и в кабаке. Чтобы достойно проводить гостей, «поднести на посошок», приходилось за стакан или два водки продавать за бесценок сено, хлеб, скотину. Во время съезжих праздников, например, в каждом приходе Тобольской епархии расходы на выпивку составляли до тысячи рублей.

Пьянство способствовало разладу в крестьянской семье. Чаще страдали женщины, не только от побоев, но и от постоянных скандалов. «Неудивительно, что деревенские бабы быстро вянут и уже в 30 лет выглядят старухами», — писали газеты. Тяжёлые бытовые условия, семейные конфликты подталкивали к выпивке и женщин. Даже молодые девушки посещали питейные дома.

Пили и рабочие. Их пьянство косвенно «стимулировала» сравнительно высокая заработная плата, которую они получали за свой труд. Это обстоятельство сформировало в них легкомысленное и беспечное отношение к деньгам. «Достанется на всё», — рассуждали они. Во многом пьянству рабочих способствовали сами работодатели, которые снабжали своих работников спиртным из расчёта «от полуведра до семи с половиной ведер на годового рабочего». Зачастую это приводило к тому, что рабочий пропивал большую часть заработка и вынужден был закладывать одежду или отрабатывать свой долг, трудясь бесплатно.

Злоупотребление алкоголем распространилось также среди наёмных работников в помещичьих домах. Прислуга не ограничивалась пьянством во время общепринятых православных праздников, а учреждала собственные, которые служили очередным поводом для принятия спиртосодержащей жидкости. Так, среди томской прислуги отмечался «великий кучерский праздник».

— А коренное население Сибири, так называемые инородцы, тоже злоупотребляли спиртным?

— В 1902 году газета «Сибирский вестник» писала: «Инородцы… спились, и благодаря этому обнищали и вымирают. Спирт и водка для них зло большее, чем где бы то ни было». Ответственность за пьянство аборигенов возлагается на русских. Исследователи говорят, что до похода Ермака в Сибирь инородцы не пили. Другие утверждают, что пили, но у них были свои одуряющие изделия — напитки из проса, из мухоморов. А к водке их приобщили уже русские, даже на государственном уровне. В XVIII веке во время церковных праздников и на день ангела государя и членов его семьи аборигенам выдавалось так называемое «винное жалованье». И у инородцев изначально сформировалось мнение, что пьянство — это не страшно. Ничего тут плохого нет. Это, наоборот, милость от государя, богоугодное дело, то, что позволено, то, что разрешено. Русские учили коренное население Сибири «обмывать» завершение какой-то работы. После сбора урожая инородцы, подражая русским, устраивали коллективную пьянку, чтобы отблагодарить за «помочи».

— От «пития», наверное, воздерживались только высшие слои общества, социальная элита?

— К сожалению, и для них проблема пьянства была актуальна. Пристрастием к кутежам отличалось купечество. Они могли себе это позволить. Имея на руках огромные суммы денег, купцы устраивали грандиозные загулы. «Подвыпившие купчики били зеркала в ресторанах, лезли сапогами в ванну из шампанского, с шиком и свистом на бешеных тройках давили людей на улицах города, а по ночам ездили в соседние деревни, где устраивали оргии и избивали местных крестьян».

Мелкие служащие также были подвержены пьянству, к которому их побуждало угнетённое и забитое положение, когда человек не видит в своём будущем ничего отрадного, кроме рутинной работы.

Не отставали и военные. «Полицмейстер ездил по городу не иначе как с бутылкой шампанского в руках и двумя трубачами на крыльях дрожек, причём трубачи трубили на весь город в знак того, что полицмейстер веселится. Тогдашние власти собирались несколько раз в лето в здешний городской сад, известный под именем Прокурорского, или палатку полкового командира. В первом случае, когда пиршество происходило в саду, то запирались с большим запасом вина и женщин в многочисленные гроты, нарочно для этого устроенные, и не выходили оттуда неделями, между тем музыканты, разумеется, меняясь, не умолкали ни день, ни ночь. То же самое делалось и в палатке полкового командира, с тою разницею, что к увеселениям прибавлялись военные забавы, то есть стрельба из ружей и пушек».

Пьянство военных отчасти «поощрялось» государством. Существовал обычай пить на государственных праздниках. Военные выстраивались, и по очереди — вначале офицерам, потом низшим чинам — подносили по чарке казённой водки за здоровье императора.

Что интересно — пили даже священнослужители. Были известны случаи, когда священники, находясь в нетрезвом состоянии, избивали прихожан и дрались между собой. В Западной Сибири наиболее пьющими были духовные лица в Алтайском крае. Именно туда поступало больше всего распорядительной документации из духовной консистории, касающейся «пьяных безобразий священнослужителей при совершении церковных обрядов». Батюшки пили, кутили, приставали к женщинам. Эти случаи были не единичные, а систематические. На них пытались воздействовать, применяя штрафные санкции. Их достаточно легко наказывали (3–5 рублями). Иногда священнослужители писали расписки, в которых заверяли вышестоящее начальство в том, что подобные действия не повторятся. «Я, пономарь такой-то церкви, обязуюсь впредь не пить водки». Дальше они начинали искать компромиссы: вот и давал обещание не пить водку, а про пиво ведь ничего не говорил — значит, пиво я могу выпить. И виноградное вино тоже.

— И как же боролись с этим бедствием?

— Попыткой ограждения сибиряков от подобных пристрастий стало создание обществ попечительства о народной трезвости. Деятельность попечительств была направлена на устройство столовых и чайных, организацию народных гуляний, спектаклей, ночлежных домов и приютов. К борьбе с народным пьянством подключилось и православное духовенство. Оно стало создавать так называемые общества трезвости — духовно-просветительные объединения, члены которых пропагандировали трезвый образ жизни. Старались человека вразумить. Показывали экономическую выгоду — что можно купить на те деньги, которые тратятся на выпивку. Были лекции назидательного, церковного характера, что пьянство — это богопротивное дело, достойное всяческого осуждения.

Когда царь получил информацию, что социалисты скупают кабаки, чтобы пропагандировать там свои идеи, тогда государство начало суетиться — что-то надо делать с пьянством народным, а то недолго за рюмкой приобщиться к идее левого толка. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, в стране ввели «сухой» закон. Вот эта мера действительно снизила рост пьянства. Население стало потихоньку богатеть. В сбербанках России увеличились денежные поступления.

Дореволюционным борцам за трезвость хоть и не удалось ликвидировать проблему пьянства, зато удалось безнравственным наклонностям сибиряков противопоставить идею о трезвой жизни. Может, кому-то и помогло?