|
| Андрей Белый |
«Всегда обступленный, всегда свободный: в вечном сопроводительном танце сюртучных фалд (пиджачных? все равно - сюртучных!), старинный, изящный, изысканный, птичий - смесь магистра с фокусником, в двойном, тройном, четверном танце: смыслов, слов, сюртучных ласточкиных фалд, ног - о, не ног! Всего тела, всей души, еще - души своего тела... О, таким ты останешься, пребудешь, легкий дух, одинокий друг!» - писала в год смерти Андрея Белого - 1934-й - Марина Цветаева в эссе «Пленный дух».
Смерть писателя в год его кончины была осознана современниками как завершение целой эпохи. Но им же было очевидно, что созданная Белым проза оставила глубокий след в творчестве многих, способствовала появлению так называемой «орнаментальной прозы». Магию поэтического слова Белого испытали на себе Маяковский, Хлебников, Есенин, Цветаева, Ахматова, Заболоцкий, Пастернак, который, определяя гениальность Белого как «разгулявшуюся вхолостую», тем не менее постоянно, вплоть до «Доктора Живаго», тяготел к его текстам.
«Время в мире Белого было не тем, что у нас. Он мыслил эпохами», - говорил великий русский актер Михаил Чехов. «Мне Вечность - родственна», - так оценивал Белый сам себя.
Ну а уж коли так, то и нам не грех вспомнить о русском поэте, тем более что родился Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) 14 октября 1880 года, то есть в эти дни, на рубеже эпох, ему исполнилось бы 120 лет.
«На московском Арбате вижу его студентом, в тужурке и фуражке с синим околышем. Особенно глаза его запомнились - не просто голубые, а лазурно-эмалевые, «небесного» цвета, с густейшими великолепными ресницами, как опахала, оттеняли они их. Худенький, тонкий, с большим лбом и вылетающим вперед подбородком, всегда немного голову закидывая назад, по Арбату он тоже будто не ходил, а «летел». Подлинно «Котик Летаев», в ореоле нежных светлых кудрей. Котик выхоленный, барской породы», - вспоминает о Белом-студенте писатель Борис Зайцев.
Кстати, псевдоним - Андрей Белый (белый - священный, утешительный цвет, представляющий собой гармоническое сочетание всех цветов, - любимый цвет Вл. Соловьева, пользующийся особым почтением в доме его брата) - помог Борису Бугаеву сочинить Михаил Сергеевич Соловьев, отец друга Сергея, в семье которого Борис бывал едва ли не каждый день. В доме Соловьевых тогда бывали старший брат Михаила Сергеевича философ Владимир Соловьев, его сестра - поэтесса Поликсена Соловьева, близкие друзья семьи - философ Сергей Николаевич Трубецкой, историк Василий Осипович Ключевский, позднее - Брюсов, Мережковский, Зинаида Гиппиус. Именно в этой семье были восторженно поддержаны первые литературные опыты Бориса Бугаева.
То, что этот человек, большой поэт, проживший так мало и (может быть, потому, что вернулся на родину в самые роковые для нее годы) и сделавший для нее столь много, был преднамеренно забыт, - явление для послереволюционной России обычное.
Но если творчество Андрея Белого все-таки описано, хотя и с поразительными повторами у разных авторов, то о жизни этого красивого человека знают немногие. Кого он любил, кто его вдохновлял?
Борис Николаевич Бугаев родился и вырос в среде московской интеллигенции конца ХIХ века, в семье знаменитого математика, профессора Московского университета Николая Васильевича Бугаева. Рос в атмосфере звуков музыки Бетховена и Шопена. Мать Андрея Белого - московская красавица Александра Дмитриевна была прекрасной музыкантшей, и это она позировала Маковскому для фигуры «молодой» в «Боярской свадьбе». И у него была своя «няня» - бонна, немка Раиса Ивановна, которая читала своему любимому воспитаннику стихи Уланда, Гете, Эйхендорфа. А красоту среднерусского пейзажа и величие культуры русских людей он постигал в Подмосковье, куда семья Бугаевых выезжала на летние месяцы.
Учась в университете, сдавая экзамены по физике и ботанике, просиживая часами в химической лаборатории, Борис отводил душу в запойном чтении старых и новых философов, современных западных писателей.
На 1900 год, последний год девятнадцатого века, пришлось окончательное решение студента-естественника Московского университета Бориса Бугаева стать писателем. Именно в этом году создана первая из его четырех «симфоний» - «Северная», или «Героическая».
Были, конечно, и вдохновительницы. 1905 год считается началом нового периода жизнетворчества Белого, прошедшего под знаками поначалу идиллистически-мистериальной, затем - драматически-надрывной, а под конец - безысходно-трагической любви к жене Александра Блока Любови Дмитриевне Менделеевой-Блок. Белый и Блок тогда близко дружили, но вот...
Это чувство, перевернувшее всю жизнь Белого, зародилось еще летом 1904 года из игрового культа, созданного вокруг Любови Дмитриевны гостившими в Шахматово Андреем Белым и Сергеем Соловьевым. Любовь Дмитриевна была объявлена воплощением соловьевской Вечной Женственности, Девой Радужных Ворот, Прекрасной Дамой. В действо - не без внутреннего сопротивления с его стороны - был вовлечен и Блок. Мистерия мистерией, но вот удержаться в рамках ритуального почитания Прекрасной Дамы Белый не смог. Более того, в какой-то момент он сумел увлечь и любовь Дмитриевну своими планами устроения их будущей совместной жизни. К весне 1906 года отношения внутри рокового треугольника достигли крайнего напряжения. Любовь Дмитриевна рассталась с Белым на десять месяцев, чтобы все обдумать и принять окончательное решение. Летом Белого, нервы которого были взвинчены до предела, посещали мысли о самоубийстве. В сентябре произошло окончательное объяснение: Белого резко и безжалостно отвергли. Он на грани умопомешательства, уезжает за границу, где в течение двух последующих лет постепенно отходит от удара.
В конце 1910 года, получив аванс от старого своего друга Метнера, руководителя издательства «Мусагет», Белый вместе с юной женой Асей Тургеневой отправляется в Италию, где намерен приступить к написанию второй части задуманной трилогии, начатой «Серебряным голубем». В пути его планы, однако, меняются, и молодожены едут в Тунис, затем в Египет и Палестину. Вернувшись весной 1911 года в Россию, Белый привозит «Путевые заметки», опубликованные только в 1922 году, самое, пожалуй, радостное, светлое произведение из всех им написанных. В марте 1912 года он с женой вновь уезжает в Европу, где живет до 1916 года, изредка, пока не началась первая мировая война, наезжая в Россию.
В сентябре 1916 года Белый возвращается на родину. Россия ожидает его. С Россией Белый переживает ее самое трагическое время. Несмотря на тяжелейшие условия, в которых Белый оказался на родине («В комнате стояла температура не ниже 8 градусов мороза, но и не выше 7 градусов тепла»), он много работал, читал лекции, разрабатывал программу Театрального университета, вел семинары с рабочими... Но организм поэта сдал. В декабре 1920 года Белый заболел.
Физические мучения усугубились душевными страданиями: еще в 1918 году Белый получил письмо от Аси из Дорнаха, в котором она уведомила его о своем решении расстаться с ним. Но Белый не терял надежду удержать свою «королеву»: он решил ехать за границу, чтобы вернуть Асю. Однако получить визу на выезд не просто. Он мечется между «духоподъемными» днями и месяцами депрессии.
Уехать в Германию ему все же удалось.
Германия предвещала новый этап его творческого пути, начавшийся с приезда в Берлин старой знакомой Белого по московскому антропософскому обществу Клавдии Николаевны Васильевой. До московских друзей дошли слухи о тяжелом душевном состоянии Белого, и она ехала его «спасать». В октябре 1923 года Андрей Белый следом за Клавдией Николаевной, ставшей на весь остаток жизни самым близким для него человеком, возвращается в Москву.
«Жилищные неустройства, безрадостная жизнь, ни читать, ни правильно работать нельзя» - эта дневниковая запись Белого сделана в январе 1925 года. Лишь незадолго до смерти, после долгих мытарств и просьб, ему была выделена небольшая квартирка на улице Фурманова.
|
| Нина Петровская |
Но была в жизни Андрея Белого еще одна женщина, возможно, самая первая. Нина Петровская, женщина с трагической судьбой.
Родилась она в 1884 году в семье чиновника, окончила гимназию, стоматологические курсы. Но хотелось большего, хотелось писать, выразить себя в литературе. Оказалась в кругу символистов, вышла замуж за поэта Соколова, главу издания «Гриф». Не красавица, «но очень мила, довольно умна», как сказал Блок, артистична и склонна к экзальтированному проявлению чувств. Особая прелесть ее была во взмахе длинных ресниц, нервном вздрагивании тонких ноздрей, в том, как она иногда улыбалась: полуласково-полупрезрительно. Она легко оказывалась в центре внимания, жизнь свою с самого начала хотела превратить в «театр жгучих импровизаций и истратить на то, чтобы сделать свое существование легендарным. Ее девизом было «все или ничего».
Какое-то время заводила роман за романом с молодыми поэтами. Но подлинной любви не нашла, лишь горький осадок в душе. Тогда решила очистить душу, отреклась от греха, стала носить черные одежды, черный крест и страстно каяться. В тот период покаяния (1903 год) познакомилась с Андреем Белым, тогда очень молодым поэтом, голубоглазым, златокудрым и талантливым. Им восторгались, и Нина в него влюбилась. Белый ответил вниманием и до такой степени, что и на его груди появился черный крест. Поначалу интерес поэта к Петровской был только духовный, он видел в ней единомышленницу. Нина же любила со всей страстью и пустила в ход все способы соблазна. В итоге Белый стал ее любовником. Поэт-мистик, мечтавший о всеобщем братстве, тайно влюбленный в Любовь Менделееву, не находил в себе мужества вырваться из сладких пут. Он посвящал Петровской стихи и страдал от раздвоенности. Он хотел служить идеалам, а предавался плотской любви. Только через год он нашел в себе силы отказаться от Нины.
«О, если бы он просто разлюбил, просто изменил! - писал в воспоминаниях Ходасевич. - Но он не разлюбил, он «бежал от соблазна». Он бежал от Нины, чтобы ее слишком земная любовь не пятнала его слишком чистых риз. А к Нине ходили его друзья, шепелявые, колченогие мистики, - корить, обличать, оскорблять: «Сударыня, вы нам чуть не осквернили пророка!»
Нина была в бешенстве, она хотела отомстить Белому. Зная недобрые отношения друг к другу двух поэтов, она вступает в союз с Валерием Брюсовым. А причина этого недоброжелательства была проста - как писал сам Белый, «Брюсов давно влюблен в Н. И. Петровскую и добивается ее взаимности».
Но поначалу Петровской нужна не только любовь Брюсова, она решает втянуть его в войну с Белым. И ей это удается. Вражда разгорается и выводит Белого из равновесия. Брюсов пишет стихи, совершенно дискредитирующие Белого, читает их на литературных вечерах. Дело даже чуть не дошло до дуэли. Но неожиданно Нина перестает страдать от измены Белого, и Брюсов из орудия мести становится очередным объектом ее страсти. Постепенно близость Брюсова и Петровской превратилась в сильное чувство, сыгравшее огромную роль в их жизни и творчестве. Они неразлучны, малейшее расставание порождает лавину писем. Брюсов пишет роман «Огненный Ангел», в котором колдунья Рената - точная копия Петровской. После появления романа Петровская стала воспринимать свою жизнь в соответствии с литературным образцом и даже полностью хотела слиться с ним. Она даже письма писала на манер речи Ренаты и подписывала их ее именем. «Я хочу умереть, чтобы смерть Ренаты списал ты с меня, чтобы быть моделью для последней прекрасной главы».
Когда роман с Ниной стал для него всего лишь использованным сюжетом, она несколько раз прибегала к испытанному женскому средству - пробовала удержать поэта, возбуждая его ревность. Но мимолетные романы с «прохожими» (так она их называла) только усиливали ее боль и охлаждали к ней Брюсова. Она пыталась отвлечься картами и вином, попробовала морфий и стала морфинисткой, приучив к зелью и Брюсова.
Но любовь Брюсова было уже не вернуть. Она грозит самоубийством и стреляет в него из браунинга на литературном вечере. К счастью, пистолет дал осечку.
Разрыв стал трагедией. Она была не готова к такому удару. Начались истерики, подрывавшие ее здоровье, наркотики принимались без ограничений. Она решила уехать за границу. Кочует по Европе. Это годы ее лишений и страданий. Через два года выбросилась из окна гостиницы в Париже, но только сломала ногу. Остаток жизни хромала, страдая от туберкулеза колена. Первая мировая война застала ее в Риме, где она жила в нищете. В 1922 году она перебралась в Берлин, где в последний раз встретилась с Белым. Нина была разочарована: «Ведь мы однажды друг друга любили, ...и все этим было живо. А теперь, точно актеры, сыграли драму, сняли грим и в кафе прозаически коньяк пьют».
С ней жила ее маленькая сестра, Надежда, недоразвитое больное существо. В 1927 году Надя умерла, и Нина колола труп сестры булавкой, потом ей же колола себя в руку, хотела заразиться трупным ядом. Не получилось. Счеты с жизнью она все-таки свела, отравившись в 1928 году газом. Жизнь, полная импровизаций, закончилась.
Использованы тексты В. Пискунова и С. Бер-Тамоевой
