Военный комиссар Новосибирской области Реалиль Мусин встретился с депутатом Государственной думы Галиной Стрельченко. Присутствовали на этой встрече и журналисты.
Галина Стрельченко поделилась с облвоенкомом новостями из Госдумы. Сейчас депутаты этого правительственного подразделения рассматривают несколько законопроектов, касающихся армии.
К предстоящему сокращению армии Реалиль Мусин относится резко отрицательно: «Солдат в частях не хватает. Идет большой отток младших офицеров. Кого еще сокращать? При нынешнем положении вещей сокращение обойдется дороже, нежели содержание воинских подразделений. Тысячи эшелонов нужно будет переместить с места на место. Это раз. Сейчас только в одной Новосибирской области 1800 бесквартирных офицеров, уволившихся в запас. Жилищных сертификатов выдается по 100 штук в год. То есть тот, кто стоит в очереди последний, получит жилье не раньше чем через 18 лет. Тогда когда его получат те, кто попадет под сокращение сейчас? Это два. Во что после сокращения армии превратится военное хозяйство? Если в течение хотя бы года военный городок пустует, там ничего не остается. Представляете, какая наступит разруха? Это три».
Галина Стрельченко возразила, что в Госдуме считают, будто сокращение не отразится на боеспособности армии, и привела в доказательство слова Владимира Путина о том, что у нас вместо неповоротливой махины будут мобильные и хорошо подготовленные войска. Реалиль Мусин в это слабо верит: «Мы уповаем на то, что на нас никто не нападет. Дай Бог. Как военный специалист я могу уверенно утверждать: случись сейчас события, подобные, например, Даманскому конфликту, китайцы спокойно, пешком займут весь Дальний Восток. Сейчас основные силы нашей армии брошены на Кавказ. Если вооруженное столкновение возникнет где-то еще - две войны одновременно Россия не выдержит».
Реалиль Мусин считает, что, напротив, набор в военные вузы нужно увеличивать. Более того, областной военный комиссар боится, что в скором времени мы окажемся перед необходимостью пересматривать Закон о военной службе в том его пункте, где говорится об отсрочках студентам: «Нам просто некого призывать на службу. Вопрос можно будет ставить так: либо мы берем в солдаты студентов, либо прекращаем набор в армию. В настоящее время большая часть нашего воинского контингента - это молодые люди из сельской местности с образованием 3-7 классов. Они просто не в состоянии освоить современную боевую технику. Вдобавок, интеллектуальный уровень солдат неблагоприятно влияет на психологическую обстановку в воинских коллективах».
Возможно, мнение облвоенкома вызовет бурю негодования у мам и пап 17-летних юношей, стремящихся во что бы то ни стало пристроить чадо в институт. Тем не менее в словах Мусина есть рациональное зерно. Отсрочку от призыва для студентов ввели тогда, когда все вузы были государственные и в университетские аудитории попадало лишь строго ограниченное количество молодежи. Сейчас негосударственные учебные заведения плодятся как грибы, поступить в них за соответствующую плату может каждый. Поэтому врачам призывных комиссий остаются лишь «клиенты» с диагнозом «олигофрения в степени дебильности».
Помимо сокращения армии, разговор между Галиной Стрельченко и Реалилем Мусиным шел об альтернативной воинской службе. Этот вопрос волнует многих, и Галина Стрельченко обрадовала присутствующих, когда сказала, что соответствующий закон уже в стадии рассмотрения. Тем не менее думать, что к началу следующей призывной кампании он начнет действовать, было бы неверно. В законопроекте много спорных пунктов. Например, место службы. Чиновники считают, что это непринципиально. Военные настаивают на экстерриториальном принципе набора на альтернативную службу. Рабочие руки требуются на нефтяных промыслах Крайнего Севера, в угольных шахтах Кузбасса, на стройках в южных районах страны. Продолжительность альтернативной службы должна быть не два года, как в войсках, а три. Наконец, причины, по которым юноша может выбрать альтернативную службу. Сейчас в основном ссылаются на религиозные убеждения. Христианская религия, традиционная для России, ничего против воинской службы не имеет. Иные ортодоксальные конфессии тоже не содержат запрета на исполнение воинского долга. Другое дело - секты. Деструктивные культы, действительно, исповедуют крайний пацифизм и запрещают своим адептам брать в руки оружие. Теперь делаем вывод: закон об альтернативной службе в том виде, какой он имеет сейчас, опасен. Опасен тем, что тысячи молодых людей, которым альтернативная служба покажется медом, устремятся в религиозные секты. И воспрепятствовать этому будет сложно, потому что действует закон о свободе совести и вероисповедания
