Последнее дело цыганского наркобарона

Закрывать глаза на этнический характер преступных сообществ — значит давать им фору

Курьер

…Ничем не приметный мужчина лет тридцати с небольшим в конце октября прошлого года приехал в Новосибирск из Читы, остановился у родственников в Кировском районе. Но пребывание его в столице Сибири зафиксировано поминутно, как и телефонные переговоры. Нет, он не агент 007, он, по нынешним временам, хуже — наркокурьер. Днем 26 октября прошлого года приезжий вышел на улицу, сел в подъехавший к нему автомобиль ВАЗ и минут двадцать о чем-то беседовал с сидящим там мужчиной. Через непродолжительное время, уже на городском транспорте, прибыл на вокзал Новосибирск-Главный, где взял билет на завтрашний проходящий поезд Челябинск — Чита. В седьмом часу вечера следующего дня гость с двумя большими сумками влез в машину, где находился и его вчерашний собеседник. Приехав на улицу Котовского, они поднялись в квартиру, где жила молодая женщина и годовалый ребенок. О чем-то переговорили на кухне. Потом хозяйка вызвала такси. Примерно часов в восемь вечера гость с двумя теми же сумками отбыл на вокзал, где занял свое законное место в вагоне, согласно купленному билету. Но уехать далеко ему не пришлось. В Болотном в вагон зашли оперативники управления ФСКН России по Новосибирской области (Федеральная служба России по контролю за оборотом наркотиков). Наркокурьер из Читы был задержан, в его сумках среди вещичек нашли три пакета, тщательно обмотанных скотчем — два с половиной килограмма героина, немного «сыроватого», как говорят сведущие люди, но вполне годного в качестве зелья. Мужчина сильно испугался.

Испугалась и молодуха с Котовского, когда вскоре после отъезда из квартиры ее гостей там появились оперативники с санкцией на обыск. Обнаружилась мягкая детская игрушка с совсем недетским содержимым — пакетиком героина весом больше чем в полтора грамма. «Не мое и не знаю откуда», — твердо заявила молодая мамаша. Оперативники поверили, потому что имели веские основания предполагать, чей это товар. Женщина жила на квартире, которую ей и младенцу снимал ее гражданский муж, или, если угодно, любовник, он же отец ребенка, цыган сорока с лишним лет, близкие звали его Вова. Впрочем, у него, небольшого росточком, довольно упитанного, имелась и другая, тоже невенчанная жена и сын — вполне взрослый. Такой вот активный, и не только с женщинами, умел совмещать домашний очаг и любовь с бизнесом! Основная же семья обитала в просторном коттедже, тоже в Ленинском районе.

И туда в тот же вечер, пока гость из Читы и его «поставщик» собирали пакеты в сумки, наведалась оперативно-следственная группа. На стук в ворота за высоким забором никто не реагировал, но заметно было, что дверь в дом открыта. Два здоровенных пса-кавказца несли «вахту». Первыми пришлось идти спецназовцам. В коттедже оказался лишь сын хозяина, и он не мог скрыть испуга. Никак не ожидал за годы удачливого отцовского наркобизнеса, что до них могут добраться. Не испугался только сам глава цыганского клана Владимир Х. Его задержали, когда он подъехал на такси к воротам. Удивительно спокойный, небрежно поинтересовался, что сюда привело наркополицейских. Так был уверен: в доме чисто — никаких следов зелья. Вскоре в кабинете у следователя, как само собой разумеющееся, предложил: «Давайте вопрос миром решим. Сколько?» Но не знал еще Вова, что в поезде задержан и дал показания курьер из Читы.

«Ты попал, парень!»

События того вечера стали последней фазой операции, которую разрабатывало управление ФСКН России по Сибирскому федеральному округу. Следствие закончено, дело ушло в суд. Перекрыт канал поставки наркотиков, действующий с 2000 года. Арестован глава этнической преступной группировки Владимир Х., один из крупнейших наркоторговцев-оптовиков, снабжавший своим товаром Сибирь и Дальний Восток, вплоть до Приморья.

— Курьерам платили по десять — пятнадцать тысяч, а переправляли они по двадцать и более килограммов опия, — рассказывает следователь Валерий Черепанов. — Имя оптовика всплывало в последние годы в десятке дел наркокурьеров, они осуждены в Иркутске, Хабаровске и других городах. Теперь установлены все их связи с главным поставщиком и «работодателем». Часть эпизодов, например, иркутских, по которым дело в отношении главы клана было прекращено, присоединена к новосибирскому делу. Ему инкриминируется шесть эпизодов, фигурирует более восьмидесяти килограммов опия и крупная партия героина. Если раньше оптовику сходило с рук, доказательств не хватало, то на этот раз ему не вывернуться — оставил отпечатки пальцев на пакете с героином. Есть и другие серьезнейшие факты. Например, он сам собирался в Читу, проконтролировать, у него нашли билеты на поезд. Бизнес был поставлен с размахом. Товар перевозился курьерами по железной дороге, часто с негласным сопровождением, особенно новичков. Доверенные лица Владимира или он сам встречали груз, контролировали распределение наркотиков дальше. Соучастники из-за большого объема поставок постоянно вербовали курьеров, предпочитая людей со славянской внешностью. Как рассказывала одна из свидетельниц, ей это предлагали, потому что она «русская и пожилая».

Одна из свидетельниц, русская, познакомилась с Владимиром в другом городе. Он пригласил ее в свой дом в Новосибирске как прислугу. Однажды попросил съездить в город Артем, передать знакомому сумку с вещами. Когда служанка прибыла на место, в артемовской квартире уже находилась жена Владимира Надя, прилетела на самолете. В сумке оказалась новая норковая шуба, а в нее был завернут полиэтиленовый пакет — наркотики, которые женщина, не зная того, перевезла. Ну, а далее отказываться от вояжей уже было нельзя.

Наркодельцам удалось даже обзавестись курьером-милиционером — из Хабаровска, форма гарантировала усиленную безопасность доставки (за серьезную помощь следствию милиционер получил условное наказание). По его словам, он попросил у знакомых цыган денег одолжить на телевизор, а ему предложили поездку.

Впервые вылетел в Новосибирск с двумя цыганками, но остановился один в гостинице. Назавтра, как договаривались, встретился с ними днем у кафе «Подорожник» на остановке «Автокомбинат». Пообедали, а потом по просьбе женщин он переоделся в форму сотрудника милиции, которую по их указанию взял с собой из Хабаровска. На улице втроём сели в такси и поехали на вокзал. В автомобиле одна из цыганок жестами указала на сумку, при этом приложила палец к губам, чтобы молчал. Откуда появилась сумка, он не знал. Да и не курьерово это дело. В Хабаровск приехал через четыре дня. На квартире у цыганки увидел, что из сумки доставали свертки, упакованные в полиэтилен и перемотанные желтым скотчем. Рядом лежали электронные весы. Один из находившихся в квартире мужчин сказал хабаровчанину: «Ты попал, парень! Мент, а привез крупную партию наркотиков. Теперь будешь работать на нас!» Что он и делал, таскал по вагонам даже и по двадцать килограммов опия и развозил мелкими партиями в города Артем и Свободный. Цыгане его уже не стеснялись. Любопытная, надо сказать, картинка. Женщины вытаскивали из сумки большой брикет, срезали верхнюю часть, в котором находился чёрный молотый перец. Под этим слоем лежали свертки поменьше. Опий взвешивали на электронных весах и выливали в тазик, где и разбавляли джемом из банок. Вещество в пакетах с сильным специфическим запахом убирали на балкон, чтобы не портилось.

Стоит заметить: ликвидация канала цыганского наркобарона Владимира Х. не означает, что работа наркополицейских не ведется дальше. У него есть брат Янка, который находится в федеральном розыске. Пока исчезли сын-наркоман, жена, другие сородичи-соучастники. Есть сведения, что спустя год после ареста хозяина выставлен на продажу его коттедж. Родовое двухэтажное «гнездо» с обширным подземным помещением, где расположен бассейн, выделяется среди серых окрестных домиков. Вид, правда, за год потускнел, вазы на балюстраде над гаражом пооббиты. Внутри это типично цыганское богатое жилище — яркие ковры, занавески, телефоны в каждой комнате, портреты сородичей маслом, все уставлено вазами, завешано тряпошными искусственными цветами. По словам свидетелей, не скупился глава клана на покупку драгоценностей.

Эх, изменило цыганское счастье

Владимир Х. ни в чем не признается, молчит — показаний не дает, хорошо знает статью 51 Конституции РФ. Лишь в одном направлении сконцентрированы его усилия — доказать свою полную немощь. Но после нескольких обследований, в том числе и в спецколонии для зэков, многочисленные болезни как рукой сняло. Как известно, его сородичи имеют в арсенале немало хитростей, когда зелье продают обвешанные детьми матроны или их малые ребята, когда товар закапывают в огороде «до востребования». Все это осложняло розыск и доказывание. Но, похоже, ситуация меняется. На недавнем процессе трех сбытчиков в районном суде, выслушав приговор с десятилетним сроком, одна из соучастниц с обидой заявила, что «вы нас сажаете, а те, кто нам дает ханку, всегда на свободе». Дело Владимира Х., можно сказать, прорыв, когда в сети полицейских попало не среднее звено, не мелкие распространители, а оптовик крупного масштаба. Похоже, изменило наркобарону его цыганское счастье. Теперь слово за судом.

Вспомним. Цыгане в советские времена торговали косметикой — краской для бровей из сапожной ваксы, спиртным — опасным самопалом, дефицитными крышками для консервирования и т. д. То есть всегда были на острие спроса и прибылей. Но никогда не акцентировалось, что это цыгане, просто графа в анкете. Национальность считалась табу в нашем многонациональном отечестве, где все были советские. Наркотой бывшие дети степей промышляют не первое десятилетие, ныне на зелье спрос — у них миллионные обороты. Пожалуй, впервые в этом деле все названо своими именами. Следствие сделало вывод и записало его в обвинительном заключении. «Преступная группа имеет этнический характер, так как основные роли и руководство осуществлялось лицами цыганской национальности. Иерархический характер выражается в строгом соподчинении, выполнении членами группы отведенных им обязанностей, в общих этнических традициях, менталитете и родственных связях. Деньги аккумулировались у главы клана, распределялись им на приобретение очередной партии наркотиков, на возмещение расходов при сбыте, на покупку драгоценностей»…

Как известно, преступность границ не имеет, и особенно наркотическая. В противостоянии ей нет мелочей. Закрывать глаза на этнический характер преступных сообществ — значит давать им фору, значит не учитывать тех особенностей, которые помогают соучастникам отравлять наркотиками нашу молодежь, нести беду в семьи, в общество, наконец. На днях РИА «Сибирский курьер» сообщило: 10 ноября в Искитиме почти одновременно загорелись два цыганских дома, в один из них была брошена бутылка с зажигательной смесью. Думаю, читатель понял — не случайно. Вспомним события начала года в том же Искитиме, когда запылали цыганские дома. С экранов телевизоров мы слышали, что окрестные жители таким образом протестовали против занятия их обитателей — торговли наркотиками. Погорельцы рассеялись по территории Сибири. Писали жалобы, «напирая на угнетенное положение малых народов». «Милиция вынуждена была несколько месяцев заниматься перепиской с депутатами Госдумы и прочими ответственными лицами. Цыгане же тем временем возвращаются в Искитим». Почему так уверен в себе Владимир Х.? «У него один закон — шальные деньги, только деньги, потому он уверовал в свою безнаказанность», — заметил в конце нашей беседы следователь Борис Монаенков, начинавший это дело.