В июле наша газета опубликовала материал «С работы не вернулся» о растущем производственном травматизме и его причинах. Знакомил с ситуацией и комментировал ее, приводя конкретные примеры, заместитель руководителя Государственной инспекции труда в Новосибирской области, отвечающий за охрану труда, Юрий Мочкин. В частности, речь в статье шла о фактах, когда случаи травматизма скрываются. Вот выдержка:
«Находятся умники и хитрецы, пытающиеся скрыть несчастные случаи. В Убинском районе в одном из хозяйств зимой в гараже погиб тракторист. Его тихо схоронили. А у него трое детей осталось. И их ведь надо кормить-поить. А кто будет платить? Родня как-то странно себя повела: вроде бы не надо никакого расследования. Но без этого не обойтись, чтобы определить необходимость выплаты страхового взноса. Что же все-таки стряслось, узнали только в апреле. Наехал на тракториста его родной брат. В тот вечер в гараже все так пили, что никто толком не помнит, что же произошло. А если помнили - молчали. Родня голосила: один брат в могиле, а другого - в тюрьму? Расследование не кончилось, виновные понесут наказание. А детям будет платить фонд социального страхования».
Приведенный отрывок стал причиной обращения в редакцию исполняющего обязанности прокурора Убинского района А.Г. Войтова. Он считает, что факты не только не в полной мере соответствуют действительности, но и способствуют формированию у читателей ошибочного мнения о неспособности либо нежелании соответствующих органов адекватно реагировать на подобного рода происшествия. И излагает историю этого преступления - не несчастного случая.
«Третьего декабря 1999 года тракторист одного из хозяйств Убинского района был доставлен в районную больницу с диагнозом «отравление суррогатами алкоголя», где через короткое время умер, так и не сумев рассказать, что с ним произошло. При вскрытии было установлено, что смерть его наступила от полученных им травм и развившегося, как их следствие, шока. Тотчас прокуратурой и отделом внутренних дел был организован выезд в хозяйство, проведены оперативные мероприятия, позволившие в короткий срок установить лицо, виновное в смерти потерпевшего (им действительно оказался родной брат умершего), выяснить все обстоятельства произошедшего и принять решение о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 («Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств». - Ред.). В установленные законом сроки расследование было завершено, дело направлено в суд. 29 февраля 2000 года - вынесен приговор, полностью подтвердивший выводы следствия: «...Тартынский М.И. начал движение автомобиля в состоянии опьянения, в результате этого он совершил наезд на Тартынского Н.И., причинил ему по неосторожности смертельную травму, от которой тот скончался...» Назначено наказание - три года лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами на один год.
Как подчеркивает исполняющий обязанности прокурора, «...попыток скрыть несчастный случай не предпринималось, свидетели и обвиняемый вспомнили, как было дело, и дали исчерпывающие показания, а к апрелю приговор суда уже вступил в законную силу. Как видите, некоторые утверждения, содержащиеся в статье, не соответствуют реальному положению вещей». Что мы сейчас и исправляем. А вот с дальнейшим согласиться не можем.
По мнению и.о. прокурора, «многие сотрудники, выявившие и раскрывшие преступление, фактически были обвинены в непрофессионализме, ненадлежащем исполнении своих обязанностей». Вот уж этого в статье «С работы не вернулся» нет вовсе. Стоит еще раз внимательно прочесть приведенный выше отрывок. В нем нет даже упоминания о каких-либо сотрудниках каких-либо правоохранительных органов.
