Когда страна не хочет, чтобы ее солдаты хранили о ней память, это делают антиквары
История, несмотря на точность дат и собственные имена, наука
Но все же существует «чистая» история, застывшая на века, которую вряд ли можно исказить или фальсифицировать: ее можно встретить в антикварных лавках или магазинах в виде потускневших монет, военных орденов или допотопных граммофонов. Специалисты по антиквару говорят, что они торгуют самим Временем. С одним из них, новосибирским фалеристом Олегом Петровым, и встретился корреспондент «Вечерки».
Зажигалка из гильзы цены не имеет
Каждый день Олег Петров соприкасается с историей «в деталях»: рассматривает через лупу тусклые бляшки старинных монет, дает историческую и «коммерческую» оценку орденам и медалям, которые сдают не от хорошей жизни в антикварные лавки их законные владельцы.
По сути, антикваров можно назвать хранителями времени, рассказывает он. Моя главная задача не просто оценить ту или иную семейную реликвию, но сделать так, чтобы она осталась
Почти за двадцать лет работы
Новосибирск по части истории даст фору любому другому городу, антиквар с особым трепетом открывает лаковую шкатулку (звенят колокольчики, наигрывая старинный менуэт). Вот эту уникальную шкатулку принесли в антикварную лавку родственники одной
Самая уникальная и дорогая раритетная вещь, «проживавшая» на территории Новосибирска, это императорский золотой крест святого Владимира, которым царь награждал своих подчиненных за «особое служение Российской империи».
«Музыкальный центр» эпохи наших прадедов. Фото Владимира ПОЛЯКОВА |
В первый момент, когда мне принесли на оценку Владимирский крест, я не поверил, что это подлинник, решил, что муляж, вспоминает фалерист. Посмотрел под лупой, вот авторское клеймо под эмалью, проба золота самая высокая,
Были в «антикварной» практике Петрова
Я только в руки ее взял, сразу понял: вещь уникальная, но сделанная кустарным способом, улыбается Олег Александрович.- Видимо, был у мужа моей посетительницы фронтовой
И фалерист пошел на маленькую хитрость. Сказал посетительнице, что ее зажигалка цены не имеет, потому что бесценна. Мол, вы лучше ее своим внукам по наследству передайте такие вещи должны только в семье храниться. И не слукавил, и пожилую женщину не обидел.
Родина помнит и забывает
|
К российским наградам, медалям и орденам, Олег Петров относится с особенным трепетом: ведь наш обычай награждать своих верных солдат знаками отличия был самым первым в Европе.
С орденом Андрея Первозванного можно сравнить орден Победы: только двадцать человек удостоились столь высокой награды, сетует собеседник.- К сожалению, подлинник этого ордена мне в руках держать не приходилось все двадцать экземпляров хранятся в государственном хранилище. Но мне приходилось работать с орденом Ушакова второй степени. Помню, что несколько лет назад я оценил его стоимость в три тысячи долларов.
Коммерческая цена ордена или медали зависит, прежде всего, от его «тиража»: чем больше своих верных солдат наградила страна этим знаком отличия, тем ниже его рыночная стоимость. В среднем антикварные цены на ордена варьируются от трех тысяч долларов это так называемые полководческие награды. До ста долларов за «рядовые».
Основной бум, когда люди начали сдавать свои награды в антикварные лавки, по наблюдению Петрова, пришелся на середину перестройки, когда СССР, подобно «Титанику», шел ко дну, увлекая в гигантскую воронку безнадеги самую социально беззащитную часть населения своих стариков.
Когда начался весь этот обвал и фронтовики понесли мне на оценку свои награды, я, разумеется, испытывал некий душевный дискомфорт, печально говорит мой собеседник. Согласитесь, когда человек продает за деньги признание своей страны это драма. Но был в моей практике случай, который буквально «вывернул» меня наизнанку
К оценщику пришел седой дед. И вытащил из авоськи завернутый в бархатную тряпицу орден Боевого Красного Знамени. Сам по себе орден коммерческой «силы» не имел: награда рядовая, широко растиражированная. Олег Александрович попытался уговорить старика: не нужно орден продавать, денег вы за него получите мало, они разойдутся, а память уже не вернешь. На что старик только рукой махнул: «Я этой стране всю жизнь и здоровье отдал: воевал, потом на заводе вкалывал. А она меня предала и бросила все мои сбережения на черный день сгорели, да вдобавок оказалось, что и строили мы не коммунизм,
И я понял, что нашими дедами двигало не столько желание поправить свое положение, а горькая обида, вздыхает Петров. Вот тогда я посмотрел на свою работу под другим углом зрения: если страна не хочет, чтобы ее солдаты хранили о ней память, значит, это должны сделать антиквары. Пусть ордена уйдут