|
| Фото из журнала "Огонек" |
В этом году в воинских частях Новосибирского гарнизона произошло шесть самоубийств. Много это или мало? На «гражданке» добровольные уходы из жизни - дела тривиальные, а в армии - это всегда из ряда вон. И повод лишний раз бросить камень в ее огород, - считает заместитель прокурора гарнизона Сергей Дитц.
- На самом деле ситуация совершенно другая, - рассказывает Сергей Александрович. - Гражданские парни в возрасте призыва подвержены гораздо большей опасности гибели или травмам. Когда человек заканчивает школу и освобождается от опеки родителей, учителей, у него зачастую начинаются проблемы, с которыми он не в силах справиться. А армия на два года продлевает эту опеку. Поясню цифрами: в прошлом году в Новосибирской области зарегистрировано 0,6 самоубийств на тысячу мужского населения, а в гарнизоне - 0,3. Грубо говоря, на «гражданке» суицид случается в два раза чаще.
Вообще армейский суицид - очень сложный вопрос. Трудно бывает определить, сам человек наложил на себя руки или «помогли» сослуживцы. В таких случаях всегда проводится посмертная психолого-психиатрическая экспертиза: изучаются дело солдата, его отношение с коллективом, начальством, письма из дома. По опыту военных прокуроров, причины, чаще всего, личные: получение негативных сообщений от родных, например. Умерли родители, девушка вышла замуж, пьющая мать продала квартиру... Естественно, играют роль и тяготы военной службы, но они сами по себе редко становятся главной причиной самоубийств. В основном они лишь накладываются на личностные неурядицы. Что касается пресловутой дедовщины, то раньше - да, случалось. Было громкое дело, когда группа солдат третировала сослуживца, и однажды, будучи на посту, он застрелился. Троих по этому факту, в том числе сержанта - командира взвода, отдали под суд. Но за последние годы по статьям, карающим за доведение до самоубийства, дел не возбуждалось. Возможно, это связано с улучшением общей ситуации в стране - жизнь «устаканивается», улучшается моральный климат в обществе, а значит, и в армии.
Причем от срока службы самоубийства не зависят. Среди добровольно ушедших из жизни много старослужащих. Нельзя говорить и о том, что суициду более подвержены физически слабые воины. Все зависит от состояния психики, от настроя.
Принято считать, что суицид чаще происходит в тех видах войск, где меньше дисциплины и где менее качественный отбор военнослужащих. Стройбат, к примеру. Но и это не так. Было время - «лидировали» внутренние войска. Возможно, потому, что они чаще имели дело с оружием. Затем пошла другая волна - железнодорожники. Те, как правило, жили скученно, отсюда конфликты и все вытекающие последствия.
Единственную тенденцию можно проследить - это возрастную. Чем старше солдат по возрасту, тем реже он решается на столь радикальный шаг. Взрослые менее подвержены эмоциям, более закалены, что ли. Хотя...
- В этом году у нас застрелился майор, - рассказывает Дитц. - Опытный воин, спецназовец. В семье у него не сложилось, взял пистолет у дежурного и... В прошлом году покончили с собой старший лейтенант и капитан контрактной службы. Офицеры, кстати, в основном стреляются, солдаты вешаются. Бывает, прыгают вниз с высоты. В моей практике был случай. Поступило сообщение: с балкона восьмого этажа строящегося дома спрыгнул военный строитель. Я прибегаю туда: где пострадавший? Ушел, говорят. Как ушел? Да так, в госпиталь. Машины у нас нет, вот его и повели. Человек получил лишь сотрясение мозга да бровь себе разбил. Причем хотел спрыгнуть сначала с девятого этажа, посмотрел вниз, показалось высоко. Спрыгнул с восьмого...
Военные прокуроры не только «констатируют» гибель солдат. Ежемесячно проводят комплекс превентивных мероприятий, например, изучают книги учета больных в медсанчастях. Смотрят: травма, гематома, ушиб... Сразу раз - проверка климата в части, реакции командиров на все случаи травм - принимают ли меры? Потому как сегодня травма, завтра - ушиб, а послезавтра - в петлю.
- Командиры-то зачастую скрывают? - задаю Дитцу провокационный вопрос.
- В Юрге, я знаю, возбуждалось уголовное дело за сокрытие. У нас дважды вставал вопрос о возбуждении дел. Но сокрытия сегодня редки. За это не только погоны полететь могут.
- Сергей Александрович, как же вы с родными погибших солдат общаетесь? Все, поди, на вас замыкается?
- Так и есть, дела-то находятся в прокуратуре. Если факт самоубийства «чистый», дело закрывается, и родственники начинают на нас давить: вы, мол, одна шайка-лейка, вы все скрываете. У них какое мнение? Раз возбуждено уголовное дело, значит есть криминал. Но в том-то и отличие военной прокуратуры от гражданской, что только в армии по, казалось бы, «чистому» факту самоубийства возбуждается уголовное дело. На «гражданке» такого нет. Знаете, было время, где-то на рубеже восьмидесятых-девяностых, когда появились комитеты солдатских матерей и прочие общественники, - так нас открыто обвинили в карманности и потребовали даже ликвидации военной прокуратуры. Мы сказали: хорошо. Провели эксперимент - передали все дела по гибели военнослужащих гражданским прокуратурам. Но там эти дела сразу были отодвинуты на второй план, и их в итоге все загубили. Тогда отношение к нам изменилось...
