В начале лета в «Экспоцентре» (Москва) состоялась торжественная церемония вручения Национальной премии в области предпринимательской деятельности «Золотой Меркурий». Лауреатам были вручены дипломы Торгово-промышленной палаты Российской Федерации и эксклюзивные статуэтки «Золотой Меркурий», что считается сегодня главной наградой российского предпринимательского сообщества. Лучшим предприятием-экспортером было названо ОАО «Электрон» из Новосибирска.
 |
В 1989 году «Химэлектромонтаж» был переименован в «Электрон», а в 1992 стал ОАО «Производственное монтажно-строительное предприятие (ПМСП) «Электрон», которое сегодня объединяет в своей структуре восемь монтажно-строительных управлений, пусконаладочное управление, три завода электромонтажных изделий (Новосибирск, Озерск, Северск), управление механизации и автотранспорта, торговый дом «Электрон», строительно-монтажную лабораторию. А возглавляет весь этот сложный «механизм» вот уже на протяжении почти двадцати двух лет генеральный директор Валерий КАРМАЧЕВ.
- Валерий Николаевич, наш разговор я хочу начать с сопоставления двух дат в истории вашего производственного монтажно-строительного предприятия. Первая - 1992 год, с которого берет отчет, можно сказать, переход от социализма к капитализму в российской экономике. Вторая - 1993 год, когда ваше предприятие стало ОАО ПМСП «Электрон». В самом акционировании ничего удивительного нет, но акционирование в ядерно-энергетической отрасли... Хочется, короче говоря, знать подробности: как государство пошло на это и как на это решились вы, причем в то время, когда госзаказ как гарант четкой программы финансирования практически перестал существовать?
- Действительно, дело было непростое, и время трудное, но интереснейшее! Сначала давайте об «Электроне». Конечно, как и многим другим, нам в этот период - можно, думаю, назвать его периодом экономической анархии - пришлось идти на риск: чтобы сохранить предприятие и костяк коллектива, обращались в банки, брали многотысячные кредиты, которые очень тяжело погашались. Теперь уже можно сказать, что это был оправданный риск. Но это - одна сторона дела. Другая - в то время как другие предприятия, забыв, видимо, уроки истории, дробились на мелкие производства - «удельные княжества», - распыляли свои ресурсы, нам удалось объединить десять строительно-монтажных управлений, три завода электромонтажного и электротехнического оборудования, автотранспортное и пусконаладочное управления, управление механизации. Для меня до сих пор загадка, почему этот путь не избрало большинство предприятий? Что - быстрее отсоединиться, быстрее акционироваться, чтобы получать больше личных прибылей? А сколько отправившихся по этому ложному пути приказало долго жить, образно говоря? Были предприятия-гиганты, а где они теперь? А если еще и есть, то живут, как на вулкане: все время «трясет» - то одни акционеры тянут на себя одеяло, то другие...
Но я опять вернусь к урокам истории. Древнерусские князья вряд ли по-житейски были менее мудрее нас. Но в самые трудные времена объединились, чтобы выжить каждому княжеству и чтобы Русь осталась жива. Признаюсь, что нами тогда экономическая выгода от объединения виделась очень отчетливо. Это позволило значительно расширить перечень работ, которые мы могли и можем сейчас выполнять: проектные работы, вся инженерная подготовка производства, изготовление и поставка необходимого оборудования для атомной, а также нефтяной, газовой и угольной промышленности. Да, новые экономические условия во многом перевернули с ног на голову прежние представления об экономике и взаимоотношениях с партнерами. И чтобы выстоять, не сломаться, требовались не просто изобретательность, высокий профессионализм, но и умение трезво оценить обстановку, найти выход из, казалось бы, безвыходного положения.
- Мне, кстати, приходилось слышать точку зрения, что предприятиям ядерно-энергетического комплекса бояться было нечего - государство их на произвол судьбы не бросит, как-никак оборонная мощь...
- Да? А ваш собеседник ни припоминал при этом случайно: спрашивал ли рынок, когда наступал, в двери какого предприятия он стучится - государственного или частного? Ему, рынку, было все равно, кому предложить свои условия. А в период дефолта - то же самое: доллар рос, а рубль падал одинаково в кассах предприятий без разницы, какой они отрасли. Но мы пережили и то, и другое во многом благодаря объединению. Еще один его плюс (опять позволю себе обратиться к народной мудрости - знаете ведь: ум хорошо, а два лучше!) нас стало больше, «умов» стало больше, а это - гарантия наиболее удачного решения любой проблемы. А многопрофильность позволяла браться за любое дело и успешно доводить его до конца. Надо строить дома - строили. Надо модернизировать предприятия угольной промышленности - помогали в техническом перевооружении кузбасских шахт. Все это делалось, конечно, не задаром. Заработанные средства помогли выстоять коллективу, пережить самое трудное время.
- А как государство-то позволило вам, предприятию режимному, акционироваться?
- С трудом. Хоть к режимности и стали относиться полегче, а все равно застойная боязнь - «как бы чего не узнали там, на Западе!» - оставалась. «Невыездных» от даже косвенной их причастности к производству чего-то ядерного было полным-полно: едва ли ни до кухонной работницы в заводской столовой. Ну, скажите на милость, в какую-такую государственную тайну мог быть вовлечен водитель? Или простой электрик? Так что пришлось очень долго, порой с неприятностями буквально доказывать в Министерстве атомной промышленности, что часть предприятий отрасли можно акционировать, так как они не подпадают под определение «государственная тайна». И сегодня «Электрон» является акционерным обществом, где сто процентов акций принадлежат коллективу - а это шестнадцать тысяч человек.
- Действительно, Валерий Николаевич, в те времена, когда «гостайна» виделась если не во всем, то во многом, тогда и об экспорте чего-то «ядерного» не говорили. Он был, конечно, в страны Варшавского Договора, но чтобы массовым... И вот ваше предприятие признано лучшим в России предприятием-экспортером! В 1988 году, когда вы только начинали руководить предприятием, могли ли поверить в это?
- В 1988, пожалуй, еще нет, но чуть позже, когда идея рынка уже начала витать в воздухе, тогда стала появляться мысль: «а почему бы и нет?». А рынок подтолкнул, можно сказать, к развитию партнерских отношений с зарубежными заказчиками. Да и деваться было некуда, если иметь в виду, что последнее десятилетие мы были практически не востребованы государством - ну, вот оказалось вдруг, что России больше не нужны атомные электростанции и другие производственные объекты! Абсурд, конечно, но это реалии. Вот мы тогда и стали налаживать партнерские деловые связи с Зарубежатом-
строем: во многих развивающихся странах ближнего и дальнего зарубежья, в отличие от России, атомные энергетические комплексы требовались. Так что поиски сопровождались успехом. Сейчас в портфеле заказов «Электрона» поставка электротехнического оборудования на атомную электростанцию в Китай, энергообъектов в Ливии. Китаю уже поставляем на Тайваньскую АЭС оборудование и готовимся к участию в тендере по третьему и четвертому блокам АЭС. Если удастся его выиграть, то наши заводы будут обеспечены большим объемом работы на ближайшие пять-шесть лет. Будем участвовать и в тендере на производство двух блоков АЭС в Индии, на атомной станции «Куданкулам». Требования к оборудованию, которое должно быть поставлено туда, очень высокие, так как ему предстоит работать в сложных сейсмических и климатических условиях. Однако мы постарались предложить заказчику оптимальное, на наш взгляд, сочетание цены и качества такого оборудования. Мы уже отправили индийской стороне наши предложения и полагаем, что нам «отдадут» работу по Индии. Кроме того, наши специалисты предприятия работают на АЭС Ирана.
- А России-таки совсем не нужны?
- То время, когда были совсем не нужны, и вспоминать не хочется. Деньги от зарубежных партнеров - это, конечно, хорошо: это - зарплата рабочим (кстати, заработную плату мы выплачиваем стабильно и даже обеспечиваем ее постоянный рост - ежегодно 30-35 процентов), это - оснащение современным оборудованием рабочих мест и постоянное повышение их квалификации, это - качественное повышение уровня жизни наших работников. Все это нужно, да. Но все же было бы лучше, если б все это достигалось на средства, заработанные нами в России. Я вижу перемены к лучшему в нашей экономике - да и кто их не видит? О нас вспомнили и в России, и в Новосибирске. «Электрон», например, участвовал в освоении кредитов МВФ и МБРР на развитие социальной сферы Новосибирской области: выполнял все электромонтажные работы на спортивных сооружениях города. Мы строили объекты социальной сферы в Красноярске и Челябинске, а в некоторых «закрытых городах» - в Зеленогорске, например - выполняли сто процентов объема генподрядных работ по заказам города по строительству, капитальному ремонту и реконструкции. Мы и сегодня вместе с нашими структурами ведем работы на нескольких уникальных по сложности объектах строительства. Скажем, в Железногорске выполняем монтажные работы на хранилище делящихся материалов по совместному российско-американскому проекту и там же работаем на строящемся заводе поликристаллического кремния. Правда, не всегда наши соотечественники к своим партнерским обязательствам относятся так же ответственно, как зарубежные. Они порой больше напоминают сражение. Вначале мы боремся за право выполнить заказ, доказывая заказчикам, что можем это сделать быстро и профессионально, а потом бьемся, чтобы нам заплатили за проделанную работу. И на сегодняшний день, дебиторская задолженность ОАО «Электрон» составляет 260 миллионов рублей - это заработанные нами деньги, которые мы, увы, не получили. И даже несмотря на это, мы рады трудиться для своей страны, своей области и города. Впрочем, высокая репутация российского предприятия - нашего ОАО «Электрон» - за рубежом - это тоже во имя России.
