 |
Поэта Владимира Мошкина порекомендовал «Вечерке» наш читатель Евгений Романов. Вот что он пишет: «У меня есть свой принцип: если при чтении стихов «по диагонали» в них погружаешься - это хорошие стихи. Скользишь по поверхности - не мое. В данном случае - интересное сочетание бытописательства, самоиронии, из-за которых проступают тонкая лирика и вечные вопросы бытия».
До сих пор Владимир Мошкин, электромонтер аффинажного завода, больше был известен как автор-исполнитель, он не раз выступал на песенных фестивалях на Катуни и в Юрге, звучали его песни в различных аудиториях Новосибирска. А в прошлом году он издал свой первый поэтический сборник.
Владимир МОШКИН
Люблю январь без суеты,
В нем все так строго,
Когда вдвоем январь и ты,
То слов немного.
Пускай остынет голова
На белом-белом,
И можно быть не частью, а
Единым целым.
Единым целым вопреки,
А не во имя,
Январь протянет две руки,
В объятья примет.
Охватит тонко душу дрожь,
Как паутина,
И вдруг в отчаяньи поймешь,
Что жизнь - рутина.
На погребальных мыслей бред -
Снегов лавина,
Зима залижет черный след,
Как рану псина...
Люблю январь без суеты,
В нем все так строго,
В нем нет цветов, но есть цветы,
В нем все от Бога.
***
Последняя муха
стучится в окно,
А там, за окном,
моросит и темно,
И тихо березы -
не дань озорству -
С простывших голов
уронили листву.
Последнюю осень
в последнем году,
Теряя - не встречу,
другой не найду.
Отчаянно грустно,
печально вдвойне,
Как будто бы женщина
плачет по мне,
Что рядом разлука,
и не суждено
Пить терпкое
с губ опаленных вино,
И верить словам,
будто звездам с небес,
Под сердцем лелея
невидимый крест.
Я выгнал на улицу
собственный сон,
Под дверью свернулся
калачиком он.
Мне надо успеть добежать
до ворот,
Ведь женщина - осень -
растает вот-вот.
В душе беспорядок,
горою дела,
Я что-то в душе
выжигаю дотла,
А там, за окном,
моросит и темно,
И муха последняя
бьется в окно...
***
В моих руках букет осенних веток,
В глазах дрожит неона стылый
свет,
Вокзал, перрон, дороги так и этак
Составу убегающему вслед.
Все б ничего, но отблеск звездной
пыли
Осыпался на голову мою.
Мы многих незаслуженно забыли
В осеннем обескровленном краю.
А память что? Она идеалистка,
Стремящаяся лгать и украшать,
Хорошее - оно как будто близко,
С плохим его не хочется мешать.
Мы многое себе прощаем сами,
Другим не в силах мелкого
простить,
Нам кажется, что мы под
парусами,
А штиль таков, что свет пора
гасить.
И свет погас внезапно, истерично,
Ослепший ветер выстудил вокзал.
- Твой поезд не придет сюда
вторично, -
Обходчик мне по-дружески сказал.
Я выронил букет и оглянулся:
На семафоре красный, хода нет,
И лунный шар в рогатый месяц
сдулся,
И взвыла осень клочьями газет...
***
Пиши, когда твоей рукой
Творит Любовь, не Злоба,
Пиши, вдыхая непокой,
На острие озноба.
Пиши, часам теряя счет,
Но не теряя чувства,
Пускай твердят: «На кой те черт
Подобное искусство!»
Пиши любя и не криви,
Любовь - души работа.
Есть в поклонении Любви
Языческое что-то:
Любовь к цветку и к муравью,
К друзьям, к небесной воле,
В пути, в начале, на краю,
На Куликовом поле.
Любовь взаимная - как свет,
Отвергнутая - в боли,
Любовь давно прошедших лет
С тоскливым вкусом соли.
Пока Любовь - пиши, ну что ж,
Сгорай опять и снова,
Но если Зло - пера не трожь,
Забудь язык и слово.
