 |
Удивительное рядом - только и можно сказать, когда узнаешь бесхитростную историю нескольких девчушек нежного возраста, когда юная прелесть только начинает осознаваться ими самими. Девицы, похоже, на пробуждающейся женственности не зацикливались, их интересовали совсем иные стороны бытия. Пожалуй, этот вполне жизненный эпизод не смог бы прийти в голову ни одному сочинителю, даже и в наши неспокойные времена. С точки зрения служителей порядка и правосудия, ничего в нем экстраординарного как бы и нет. Состав преступления и умысел легко доказуемы. Свидетели и потерпевшая ничего не скрывают. Одна из девушек, приглашенная как соучастница, испугалась и убежала, пришлось ей просидеть некоторое время в кустах. Это ее спасло от скамьи подсудимых. Зато все видела, о чем не могла не рассказать на последующем разбирательстве. Случай вообще-то анекдотический. Хотя как смотреть...
На скамье подсудимых оказались две пятнадцатилетние девчонки - Юля и Настя. Первая только начала трудовой путь в качестве уборщицы, вторая - пэтэушница. Первая и ее две подружки, которых пока не удалось сыскать правоохранителям, как-то гуляли и оказались возле общежития, где встретили вторую и с ней ту, что впоследствии сидела в кустах. Юля поделилась своим планом. «Знаете ли вы цыганку Галю?» «Знаем», - ответили девицы. «Попросите ее прийти на берег озера, скажите, девчонки просят погадать. Она не отказывает никому».
И правда - не отказала. Настя с подружкой привели цыганку Галю на берег, а дело происходило на берегу водоема неподалеку от Юго-Западного жилмассива. Едва расположились, как появилась Юля со своими двумя напарницами. Они начали задирать гадалку с девицами, сделав вид, что заговорщиц видят впервые. Гадалка, как старшая, сделала замечание, чего и надо было Юле. Она прыснула в лицо цыганке из газового баллончика, но неумело - навыка, видно, еще не приобрела. Попало ей самой в лицо. Но куража девица не растеряла. Ее подружка выхватила у нее баллончик, сама Юля сдернула с шеи гадалки золотую цепочку, и они покатились по траве. Поднялись, цыганка кричит: «Где моя цепочка?» Ей отвечают: «Наверное, в траве». Вместе стали ползать, но не нашли. И откуда, если Юля ее сразу зажала в руке, а потом передала подельнице. В эти минуты одна из девчонок и уползла в кустики. Выползла, когда налетчицы удалялись, а гадалка грозилась пойти в милицию.
Юле и Насте суд определил условную меру наказания с испытательным сроком и обязанностью возместить ущерб. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. И не в пятнадцати тысячах рублей, что стоит цепочка, суть, а в совершеннейшей серьезности, с которой девушки, почти девчонки, пошли на дело. Распределили роли, почти как настоящие крутые. И не вдвоем даже, как чаще всего поступают начинающие правонарушители, а впятером. Грабеж группой... Чего здесь больше - наглости или глупости?
Пожалуй, можно говорить об особом случае в женском криминале, который, увы, становится все более вровень с мужским. Кражи, мошенничества, обман покупателей - полностью женский состав, хищения вверенного имущества, соучастие в разбоях, наводка на богатые квартиры, недонесение о тяжких преступлениях и... много чего. И даже самый тяжкий грех - лишение человека жизни - уже не прерогатива мужчин. Но если еще совсем недавно женщины убивали чаще всего тиранов-мужей и сожителей, то с недавнего времени их жертвами стали совсем другие люди.
Невероятные обстоятельства отличают дело, рассмотренное областным судом. Пятилетний мальчик стал единственным свидетелем гибели своей матери. Сейчас можно рассказать о некоторых деталях. Ведь ребенок и его мать в момент рокового выстрела находились в комнате не одни с той особой, которую присутствие ребенка не остановило. Не одни, и все-таки выстрел прозвучал. Учитывая даже, что и события, и действующие лица из той среды, которую классик еще сто лет назад назвал «дном», все равно обстоятельства убийства неслыханные.
Мать мальчика, как он сам говорил, «кололась». Папа сидел в тюрьме. На какое-то время женщину с ребенком приютил некий мужчина, занимавший комнату в одном из переулков Крашенинникова, а места эти давно известны, как приют наркоманов... Что могло связывать этих людей? Может быть, жалость мужчины к бедственному положению даже не женщины, а ее ребенка? Или совместное времяпрепровождение? Впрочем, что гадать...
В тот день около четырех часов дня хозяин комнаты и его квартирантка с ребенком были дома. Находилась там и еще одна женщина, как впоследствии хозяин назвал ее «по имени Ольга». Не знал что ли фамилии? Четыре человека в комнате. Мать мальчика сидела в кресле с книгой в руках, пацанчик рядом. Хозяин лежал на диване, как сам говорил, лицом к стене, вроде болен был. И тут заявилась Вера Митькина, вдова, неработающая, не судимая. По свидетельству Ольги, стала просить выпить, но ей отказали. Она и так уже заметно была выпившей. Митькина начала материть мать мальчика, требовала, чтобы она сей же момент покинула квартиру. Напомню, дело происходило в декабре прошлого года. Ольга не вмешивалась. Хозяин, слыша, как гостья гонит женщину с ребенком, «не возражал». Сам так говорил в суде. А далее складываются странные обстоятельства. Кроме ребенка, сам момент выстрела не видел никто. Ольга вроде бы смотрела в другую сторону. А когда повернулась на звук, увидела, что у женщины в кресле выпала книга, а в руках у Митькиной был пистолет. И хозяин отвернулся от стены, и перед его взором предстала та же картина. У матери мальчугана из головы идет кровь, а примерно в метре от кресла стоит Митькина с пистолетом. Мальчик кричал, что его мать убили, плакал, просил никого не уходить, бегал по комнате. Страшная картина! Убивают при малолетнем его мать, а взрослые, как в дурном сне, отвернулись... Странная картина. Стреляла Митькина прямо в голову своей жертве.
Пистолет оказался кустарным. Но какой убойной силы! Объясняла, что нашла возле мусорных баков в тот же день утром. Наказав всем молчать, она с пистолетом удалилась. Пришла к своему сожителю, припрятала ствол и завалилась спать. Где через час ее и нашли. А также и пистолет.
Ребенка допрашивали и на предварительном следствии, и в суде. Как и положено, в присутствии воспитателя из приюта. Бабушка - мать отца появилась только недели через три после случившегося. В суде она могла говорить только о том, что рассказал внук.
Рассматривая дело по первой инстанции, областной суд признал Митькину виновной в убийстве с особой жестокостью, подчеркнув ее «исключительное бессердечие». Стрелять в мать на глазах пятилетнего ребенка - нет слов в уголовном законе. И «особая жестокость» не отражает дикости и степени деградации... Двенадцать лет колонии - таков приговор. Много ли, мало ли? Такую смерть не соразмерить ни с какими годами в «зоне». Что будет с ребенком? Вот вопрос... Забудет ли он все, колыхнется ли что-то в подсознании. Сейчас приют, потом, скорее всего, детдом, пока отец из тюрьмы не выйдет. И где могла вдова-алкоголичка взять ствол?
