Гришин по фамилии Алмазов

История Гражданской войны вообще и войны в Сибири в частности до сих пор, по существу, плохо изучена и однобоко освещена. Пишу это не в обиду профессиональным исследователям. Дело не в их устремлениях и старании. Слишком уж неблагодарное это занятие – пытаться разглядеть истину в смутном мареве недавних междоусобиц, когда боль еще не утихла, раны кровоточат, а совесть потомков требует возмездия врагам их отцов и дедов.

Объективная правда о Гражданской войне состоит из миллионов субъективных истин, каждая из которых всегда будет вступать в противоречие с другими. Что создаст будущий симфонист-историк из этой какофонии – покажет время…

Вся жизнь — учеба воевать
Алексей Николаевич Гришин всю жизнь или воевал, или учился воевать. И, видимо, учился хорошо. Он стал одним из самых успешных военных деятелей Гражданской войны.

Родился Алексей Гришин в 1880 году в бедной дворянской семье. После окончания кадетского корпуса окончил артиллерийское училище. Участвовал в русско-японской войне, служил в Маньчжурии. Сражался при Ляояне. В период между войнами служил в частях Восточно-Сибирского и Приамурского военных округов. Возглавлял команду разведчиков, с которой исходил Амурскую область и Уссурийский край.

Во время Первой мировой войны служил в 5-м Сибирском армейском корпусе начальником связи, командиром батареи, командиром мортирного дивизиона. Начав войну поручиком, закончил ее подполковником, награждённым пятью боевыми орденами, в том числе Георгиевским крестом, и многими медалями.

После революции он некоторое время находился под арестом, но то ли сбежал, то ли был выслан в Сибирь. Так отставной подполковник попал в Новониколаевск.

Здесь он взял псевдоним Алмазов. Не правда ли, похоже на псевдонимы большевиков: Каменев, Сталин, Саблин, Молотов? Маскируясь артистом, он возглавил городскую подпольную антибольшевистскую организацию и уже вскоре стал начальником штаба всех белых организаций Сибири к западу от Байкала. Под видом сотрудника «Закупсбыта» вёл энергичную работу по созданию и укреплению тайных вооружённых организаций на территории от Омска до Канска.

Победителя не судят

Участник Белого движения Б. Б. Филимонов вспоминал: «По некоторым сведениям, полковник Гришин прибыл в Сибирь, имея своей задачей объединение доморощенных офицерских организаций на территории этого огромного края Российской державы. Полковник Гришин-Алмазов вместе с видным эсером Павлом Михайловым, членом Учредительного собрания, изъездил при большевиках все крупные города Сибири, внося всюду систему и единство в кустарно создававшиеся офицерские организации. Разъезды и подпольная работа были, конечно, сопряжены с преодолением различных трудностей, так как большевики охотились за ними. Требовалось немало смелости, а еще больше такта ввиду разнородности направлений политических целей и различных организаций».

Авторитет его был столь высок, что молодого офицера выдвинули в руководители общего восстания белогвардейцев в Сибири.

В конце мая 1918 года, узнав о чехословацком мятеже, Гришин захватил власть в Новониколаевске силами своей офицерской подпольной группы и стал командующим Западно-Сибирским военным округом. С июня по сентябрь 1918 года Алексей Николаевич уже совмещает должности военного министра Временного Сибирского правительства и командующего Сибирской армией.

К этому времени относится его переезд в Омск, где размещалось Временное Сибирское правительство. Здесь Гришина постановлением правительства от 10 июля за военные заслуги произвели в генерал-майоры.

Поражает кажущаяся легкость, с которой ему удавалось решить массу сложнейших вопросов за такой короткий отрезок времени. Судите сами.

Он наладил отношения с Ураль-ским областным правительством, добившись соглашения с ним о признании автономии Урала, невмешательстве Урала в дела Сибири, готовности оказания помощи в борьбе против большевиков в обмен на признание власти ВСП. В течение лета 1918 года Сибирская армия под руководством Гришина-Алмазова совместно с чехословаками полностью очистила территорию Сибири от военных сил большевиков. Он подавил массовую забастовку на Анжерских копях в июле 1918 года и военный мятеж капитана Сатунина на Алтае в августе-сентябре 1918 года.

Он провел самую успешную за время Гражданской войны мобилизацию (к июлю – 37,5 тыс. человек при 70 орудиях и 184 пулеметах, к августу – 60 тыс. человек, к сентябрю – около 175 тыс. одних только новобранцев), почти не имея для этого средств. При этом он выступил против форсированной мобилизации и высказывался за скорейшее устройство тыла, а затем и вооруженных сил.

В это же время Гришин вводит знаки различия Сибирской армии: бело-зелёная ленточка на околыше фуражки вместо кокарды и такой же расцветки нарукавный шеврон на правом рукаве углом вниз. Вместо погон в армии был введён нарукавный знак для различия чинов, представлявший собой щиток, носившийся на левом рукаве.

Гришин был жестким, требовательным, нацеленным на результат командиром. В одном из его приказов говорилось: «Каждый военный начальник должен помнить, что на театре войны все средства, ведущие к цели, одинаково хороши и законны и что победителя вообще не судят ни любящие родную землю, ни современники, ни благоразумные потомки».

Он поддерживал сторонников режима твёрдой власти и считал неосуществимыми в условиях Гражданской войны эсеровские лозунги «народоправства». Крайне болезненно воспринимал Гришин политическое вмешательство во внутренние российские дела представителей иностранных союзных держав и чехословаков. Это, по большому счету, и стало причиной завершения его блестящей сибирской карьеры.

На одной из официальных встреч Гришин-Алмазов заявил английскому консулу Престону: «Еще вопрос, кто в ком больше нуждается: Россия в союзниках или союзники в России». Это послужило поводом для отставки генерала 5 сентября с занимаемых им постов.

Алексей Николаевич отказался от организации военного переворота, осуществить который ему предлагал ряд министров Сибирского правительства, находившихся на его стороне в конфликте с эсерами.

Соперник Япончика

22 сентября генерал покинул Омск и выехал в расположение Добровольческой армии юга России для установления связи между разными представителями антибольшевистских сил и создания единого фронта. Дорога заняла около месяца. 30 ноября он выступил с речью о ситуации в Сибири на Ясском совещании, куда его командировал Деникин.

Затем Гришин по поручению Деникина формировал новые части для Добровольческой армии в Таврии, а с конца декабря 1918 года по февраль 1919 года исполнял обязанности военного губернатора Одессы и командующего войсками Одесского района.

За это время он, как и в Сибири, успел немало. Его имя вошло в город-ской фольклор. До сих пор одесситы вспоминают его теплым словом. При нем удалось сдержать уголовный террор, процветавший в городе. Гришина боялись мазурики Япончика, а сам Миша даже писал генералу письмо, в котором просил мира, обещая не мешать Гришину во всех его начинаниях.

К этому периоду относятся его встречи с Верой Холодной, послужившие источником многочисленных литературных сплетен о романтической любви к кинодиве и нешуточном соперничестве бравого генерал-губернатора Гришина-Алмазова и короля бандитов Япончика.

Вообще-то генерал был счастливо женат. Его супруга была вынуждена остаться в Омске, где близко подружилась с возлюбленной Колчака, была вместе с ней арестована, а впоследствии эмигрировала.

В феврале 1919 года Гришин-Алмазов после высадки французов в Одессе подал в отставку и по приказу Деникина в апреле отправился к адмиралу Колчаку с важными документами и письмами. При пересечении Каспийского моря на пассажирском корабле Гришин и сопровождавшие его люди были задержаны краснофлотским эсминцем «Карл Либкнехт». Генерал Гришин-Алмазов был вынужден уничтожить все ценные документы и застрелиться.

Это произошло 5 мая 1919 года.

Комментарий

Управляющий делами Временного Сибирского правительства  Георгий Гинс:
«Гришин-Алмазов, еще совсем молодой человек, ушедший с войны в чине подполковника, отличался ясностью ума, точностью и краткостью слога. Он отлично говорил, без цветистости и пафоса, но с темпераментом и убедительностью. Доклады его в Совете министров были всегда удачны. С его стороны не проявлялось упрямства и своеволия, он был лоялен к власти, но не скрывал, что, представляя реальную силу, он требует, чтобы с ним считались.

Его тенденции были очень определенны. Он стремился к созданию всероссийского правительства, но сохранению Сибирской армии. Его симпатии были на стороне единовластия, но он считал тактически несвоевременным останавливаться на этой форме власти. Я не знал в Омске военного, который бы годился больше, чем Гришин, для управления военным министерством в демократическом кабинете.

Недостатком Гришина была его самоуверенность. Он был убежден в неспособности всех прочих конкурировать с его влиянием и значением в военных кругах. Он игнорировал министров Сибирского правительства, забывая, что это может вооружить их против него, и действительно нажил себе врагов. Все это проистекало исключительно из-за молодой самовлюбленности генерала, не интересовавшегося тем, как к нему относятся окружающие».