Лечилась ...велосипедом. Летом развожу на нем молоко клиентам. Ну а зимой на саночках.
У супругов Федоровых маленькая семейная ферма. В городе, считай, в самом центре Татарска, хотя улица Пролетарская, на которой они живут, на самой окраине. Сразу за огородом Мохнаткин канал, через который перекинут жиденький мостик из досочек. Дальше — займище: густой в рост человека камыш. Когда-то здесь было озеро, но заросло, затянуло его ряской.
За мостиком Федоровы пасут свой скот. Все лето прокантовался здесь бык, которого в октябре сдали на мясокомбинат, выручив за него девятнадцать тысяч рублей. А что, неплохой приварок к пенсиям супругов.
— Так его полтора года кормить надо, — в один голос говорят Федоровы. — Сколько зерна мы в него вбухали.
Отчего же быка не пасли в общественном стаде, которых в Татарске несколько? Супруги весело, от души смеются: «Он же неподложенный. В стаде бы за коровами забегался, и уж какое тогда с него мясо? Кожа да кости».
Обычно держат до десяти голов крупнорогатого скота: коровы, нетели, телята и быки. Еще птица. Тяжело вздыхают: осень такая теплая, а птицу бить надо. Чего попусту кормить, зерно переводить? Оно нынче не так уж и дешево.
Покупают ячмень и пшеницу в соседнем от города хозяйстве, в колхозе «Татарский», который в недавнем прошлом назывался «Нива». Там же и сенокосы. Нынче заготовку грубых кормов начали совсем поздно — в начале августа. Весной колхозники пускали палы, жгли старье, но и корневую систему повредили, трава отросла не скоро. Слава Богу, все кончилось благополучно: сенца накосили, вывезли на подворье. Спасибо сыну Александру, тоже хорошо помог.
— Есть у меня тракторишко «Т-40», — добродушно рассказывал хозяин, — сенокосилка, легковой автомобиль. Помаленьку, по-стариковски управляемся.
Сам он тоже выглядит неплохо, чувствуется в нем недюжинная сила, хотя уже почти семьдесят. Зачем держат такое большое хозяйство? Им, старикам, наверно, бы и пенсии хватило?
— У меня жена жадная, — со смешком поясняет Дмитрий Александрович. — Все ей мало, все давай да давай!
— Я не жадная, я трудолюбивая, — парирует супруга. — Хозяйство держим с семидесятых годов. Теперь как-то плохо без него, непривычно.
Оба супруга страшно любят поговорить: то и дело спорят, перебивают друг друга. Просто привычка здесь, оказывается, не главное. У Федоровых двое детей, которым надо помогать. Купили дочери двухкомнатную благоустроенную квартиру в Новосибирске, причем в новом доме. А это, сами понимаете, немалые деньги. Кроме основной оплаты, обслуживание взятого в банке кредита. А сыну Александру помогли построить дом — большой, просторный, красивый. Сейчас бы самое время отдохнуть, сбыть скотину, но надо капитально отремонтировать свой дом. Поговаривают об евроремонте, даже ругаются. «А зачем он нам? И так проживем!» — это хозяин. Хозяйка же говорит, что все надо делать не абы как, а на совесть, на века. А сын уже повел разговор о покупке легковой автомашины, желательно иномарки. Нынче на них все прямо помешались.
А родители что? Они всю жизнь честно трудились. Хозяин много лет работал в «Водстрое» бурильщиком глубоководных скважин, ему за честный, добросовестный труд даже «Жигули» вне очереди продали. Это в советские времена. И жена — трудоголик, никогда ни единого дня не сидела без дела. Служила в районной семенной инспекции. Так что работа на частном подворье, на семейной ферме, им не в новинку.
Трудности в городе тоже есть, хотя от сельских отличаются. К примеру, растут цены на услуги ветстанции, как говорится, не по дням, а по часам. Для того, чтобы вызвать на дом ветврача, надо платить полторы сотни рублей. И за обработку скота полсотни.
— Ведите на ветстанцию сами, — даю совет супругам. — Сколько денег сэкономите!
— Они же нам руки повыкрутят, — отвечают в один голос, имея в виду домашних животных. — Нет, уж лучше деньги уплатим.
А что касается лечения скота, то здесь Екатерина Алексеевна сама управляется. Хвалится, что может излечить любое, даже сложное заболевание. Этому ее ветврач городской станции Татьяна Самонкина обучила. Спасибо ей превеликое.
Теперь, наверно, о самом главном — о реализации продукции частного подворья. Городское молочко ничуть не хуже деревенского. Это факт. Покупают жители Татарска его очень охотно. У Федоровых свои постоянные клиенты, которым они развозят молоко по домам. Кстати, точно так же поступают фермеры из всех окрестных сел и деревень, которые обслуживают многоквартирные жилые дома.
Веду беседу с одним из клиентов Федоровых — Анатолием Вендлером.
— Молоко отличное, — говорит он. — Чистое, жирное, а главное — натуральное. Это совсем не то, что продают в магазинах, разбавленный молочный порошок с невысоким процентом содержания жира.
Цена за литр молока в городе примерно в два раза выше, чем на селе. И проблем с реализацией никаких: коровье натуральное молоко горожане, особенно зимой, с руками отрывают.
А что касается продажи мяса, то здесь супруги пошли по пути наименьшего сопротивления: сдают бычков на мясокомбинат, хотя в городе два рынка.
— Я этих рыночных барыг на дух не переношу, — говорит хозяйка. — Скупают по селам мясо по девяносто рублей за килограмм, продают в два раза дороже. Я бы так не смогла. И с ними рядом за прилавок тоже не встану. Заставят плясать под свою дудку. Да надо еще платить за место, за клеймение туши, за весы, за халат. Чего только не напридумывали... Нет уж, сдавали на мясокомбинат — и дальше будем то же делать. Быстро, удобно, денежку сразу на руки выдают.
Выходим во двор и осматриваем скот частного подворья: чистый, ухоженный, накормленный. Рядом две солидные кладки сена, укрытые пленкой. Предлагаю супругам сфотографироваться. Екатерина Алексеевна гонит мужа в дом переодеваться: чего, мол, старую куртку напялил? Не бедняки же, слава Богу. Есть что одеть, обуть...
Фотографирую с нетелями. Коровы в загоне. Их нельзя трогать: чужие люди могут и сглазить. Тогда и молочко пропадет.
Городское молоко не хуже деревенского
03.12.2008 00:00:00
Хозяин частного подворья Дмитрий Федоров, крепкий жилистый мужик, пенсионер, с шершавыми, как терка, руками, встретил нас на пороге. Из боковой комнаты в ту же минуту вышла моложавая женщина и тоже приветливо поздоровалась с нами.
— Это ваша дочь? — спросил Дмитрия Александровича.
Он чуточку смутился, но тут же взбодрился:
— Нет, жена, и, кстати, тоже пенсионерка.
— Мне всегда занижают года, — начала свой рассказ хозяйка Екатерина Алексеевна. — Я всю жизнь занималась спортом, потому что у меня в двадцать шесть лет стали отниматься ноги.