А однажды мы увидели целую «живую поляну» — сидящих на земле и невысоко летающих над ней оранжево-коричневых бабочек. Это была необыкновенно живописная живая цветочная клумба.
Подобную картину мне посчастливилось увидеть только один раз в жизни. Если не считать необычайно трогательный танец любви, который довелось мне наблюдать в 1951 году во время путешествия по реке Каме. Там бело-бирюзовое продолговатое живое облако бабочек-однодневок окутало наш плывущий теплоход, усыпало трупиками этих эфирно-нежных существ всю палубу и длинным шлейфом, опускающимся на воду с жирно-розовым, в лучах заходящего солнца, отливом, долго-долго тянулось за нами…
Но то было какое-то фантастически-грустное зрелище, а тут был праздник красоты и радости!
Брат Стасик, решивший спугнуть бабочек, отбросил прутик и восхищенно сказал:
— Вот это да-а-а-а! Сколько их тут?! Красотища-а-а!
И так было во всем. Казалась, сама природа, в преддверии большой общечеловеческой беды, кричала людям, щедро демонстрируя свою красу и изобилие: «Люди, поберегите жизнь. Смотрите, как она прекрасна!»
...Чернику и бруснику мы брали в «заветных местах» по сигналу. Кто-то из взрослых, чаще всего наш дедушка Тихон Симонович, шел в лес чуть свет, возвращался к раннему завтраку. Пили чай из самовара (раздутого старым сапогом), со свежим хлебом, который мама пекла на поду на капустных листьях. Пили с блюдечек вприкуску с крохотными кусочками комкового сахара, отщипнутого щипцами от «сахарной головки». Дедушка неспешно объяснял:
— У южной опушки брусничник хорош, ягода крупная, как клюква. Выборочно брать можно. А на левом склоне не дозрел: ягода крупная, но белая. Погодить надо денька три-четыре, пусть дойдет...
Позавтракав, мы шли за дедом в лес. Солнце поднималось и, как пленку с переводной картинки, поднимало, стирало с земли туман. Контуры деревьев проявлялись, становились четче, краски сочнее, травы сохли, выпрямлялись, воздух наливался пряным ароматом. Начинался день.
Ягоды брали не жадно, но споро: только крупные, только зрелые. Часа через три-четыре садились на поляне, отмахивались ветками от комаров, неспешно жевали хлеб, запивая его молоком из литровой бутыли или забрасывая в рот горстку за горсткой отборную, сочную, вишнево-бурую бруснику! Неизъяснимая истома и удовольствие разливались по телу: мир казался таким вечным, прочным, спокойным и радостным...
Заветные места
23.08.2007 00:00:00