Верба цветет

Песни у костра, в вагоне и на горном спуске
Что ни говорите, а настоящее зима-лето это Горная Шория. Три, нет, пять холмов, похожих на волны, вытянулись гигантской гусеницей за окном вагона. Голова фантастического насекомого теряется где-то еще дальше. А из-за крайней слева картофелевидной возвышенности ползут под углом вверх молочно-розовые лучи проснувшегося солнца. Под их воздействием холмы, отгороженные от созерцателя частоколом худеньких и высоких, как супермодели, березок и столь же стройных,
но бархатно-пушистых сосен, сливаются в серый с белоснежными проблесками монолит.

Созерцатель, поднявшийся ни свет ни заря, чтобы не пропустить ни мгновенья из удивительного путешествия, — это я. И дело, наверное, в том, что в Горной Шории, хоть я и коренная жительница Сибири, оказалась впервые. Дочка сладко спит на нижней полке купе. А остальные обитатели поезда «Зимняя сказка», утомленные полуночным бдением с песнями у костра, а затем в кафе, в баньке, а, когда совсем уже обессилили, то и в вагонах, безмятежно отдыхают в преддверии испытаний, которые им готовит день грядущий. Снятся им опасные спуски на горных лыжах и длительные пробежки по пешим дорожкам, вьющимся по склонам, как ленты по девичьей спине.

Песни у костра — это и в буквальном смысле, и в качестве заголовка всему здесь происходившему в минувшие выходные. Экспресс-пригород созвал в гости немало известных личностей, поющих под гитару, решив таким приятным способом отметить сорокалетний юбилей поезда «Зимняя сказка», за что ему и Александру Кузьмину лично большое спасибо от всех туристов, поклонников авторской песни и журналистов. Главной приглашенной звездой фестиваля «Песни у костра» стал Александр Городницкий, который дал сольный концерт, а «на посошок», перед самым отъездом, с удовольствием спел в компании новосибирских бардов про перекаты и жену французского посла. Публика с удовольствием подпевала и ему, и не менее любимым Владимиру Аникееву, Алексею Костюшкину, Людмиле Катерисовой и другим участникам фестиваля.

Кажется, за окном вагона началось редкое движение. Да, нынче же двадцать пятое марта, а, значит, часы надо перевести на час вперед. Не знаю, сообщили ли об этом солнцу, видимо, да... Оно так торопливо стало карабкаться по веткам, вот-вот выползет полностью и раскланяется, извиняйте, мол. Первыми вышли на свежий воздух горнолыжники, торопящиеся поспеть на Зеленую до массового наплыва конкурентов. А их коллеги, поклонники традиционных лыж, поспешили кто по нетронутому снегу, а кто по укатанной тысячами ног до них трассе, боясь заблудиться в лесу, тем более что веселенький указатель обещал встречу с дикими зверями. Насчет зверей врать не стану, а таинственных следов, приближающихся к лыжне или пересекающих ее, было предостаточно.

Вчера мы тоже с удовольствием прогулялись на стареньких, но шустрых лыжах. Умело взбираясь на горку, я вспомнила Виктора Николаевича Носкова, нашего учителя физкультуры, который в тогучинской восьмилетке старательно учил нас классическому ходу. Мы тогда и ныли, и жаловались друг дружке, а теперь вспоминаем уроки с нежностью и благодарностью. Столько лет прошло, а ноги не забыли секретов быстрого бега. Впрочем, быстрый бег — это преувеличение. Шагая по лыжне, невозможно не залюбоваться громадными снежными шапками, свисающими со склоненных верхушек, то как раздутый капюшон кобры, то как густая длинная вуаль, держась неизвестно на чем, вопреки всем законам физики. В трех метрах от лыжни, в глубоком, почти полутораметровом провале, слышится журчание.

Подкрадываешься тихонько и видишь, как по круглым серым камешкам весело бежит вода. То ли это альтруист-родничок, готовый напоить любого, то ли прокравшийся с горы, под толщами снега, весенний ручей. Вода ледянящая!

На следующий день мы отважились на настоящий подвиг — примерить горные лыжи и скатиться хотя бы с самой нижней, пологой, части Медвежонка. Признаться, когда смотришь репортаж с Олимпиады о соревнованиях горных лыжников, любуешься, удивляясь легкости, с которой они входят в поворот, и изяществу в преодолении сложнейших виражей. А наблюдая их вблизи и без лыж, животики надорвешь, глядя, как нормальные люди движутся, словно американцы по поверхности Луны, тяжело переставляя массивные, негнущиеся в голеностопном суставе ноги. Только взяв в руки один из этих, с позволения сказать, ботинок, понимаешь причину. А если надеть на ногу... Тяжеленное сооружение из пластика и металла, весом, боюсь приврать, килограмма три, если не больше, сковывает вашу ногу, как тисками. Наверное, также себя чувствовали несчастные жертвы инквизиции, которым надевали «испанский сапог».

Но вот защелки громко клацнули, резкое нажатие пяткой — и челюсти лыжного крепления намертво схватили твою и без того дрожащую ногу, пора ехать. «Да, надо было все-таки дождаться инструктора», — проносится тревожная мысль с той же скоростью, с какой ты бешено набираешь ход, стремительно приближаясь к ровной полянке, на которой все другие лыжники плавно входят в поворот и останавливаются. Но ты этого делать не умеешь и потому принимаешь решение по возможности завернуть вправо, где нет малышей, и постараться не больно упасть набок, не доехав до сосны. Бултых! Снег мягкий. Колени целы. Голова — тоже. Только лыжные палки отстали где-то метрах в пятнадцати, валяясь как пьяные. Красота!

Дочь решительно отбирает у меня и «испанские сапоги», и лыжи, и самостоятельно начинает осваивать премудрости спуска. Я «стою на стреме» внизу, чтобы успеть крикнуть гражданам «Берегись!» и поймать ее в охапку, если получится. Но очень быстро выясняется, что подростки, вооруженные бесстрашием и не думающие о последствиях, гораздо быстрее и легче осваивают этот вид спорта. Кто-то пояснил, что если носки лыж направить немного вовнутрь, можно замедлить скорость спуска, другой подсказал, как нужно поворачивать, и вот уже моя дочь на подъемнике забирается все выше и выше и стремительно скатывается вниз. Когда мамин запас нервных сил истощается, мы снимаем «кандалы» и тащим их в прокат. А сами, наскоро перекусив в уютном кафе с тем же фирменным названием «Зимняя сказка», едем на Зеленую полюбоваться на настоящих горнолыжников и на роскошный, по рассказам очевидцев, вид с вершины.

Когда доводилось слышать, что некоторые российские горные курорты не уступают швейцарским, я, как и многие, считала это натяжкой, этаким комплиментом на вырост отечественному туристическому бизнесу. Пришлось срочно корректировать свое мнение. Отели у подножия Зеленой, как с зарубежной открытки: аккуратненькие, каждый с изюминкой и особой неброской роскошью. Вокруг них, как утята вокруг мамки, такие же скромно роскошные автомобили. А их хозяева, экипированные по последнему слову спортивной моды, от мала до велика тащат не прокатные, а собственные, бог знает сколько стоившие лыжи к горе. Трехлетние карапузы, как маленькие космонавты, умело шагают в своих тяжеленных ботинках и так же уверенно съезжают со своих, пока еще не очень больших, спусков. Они так счастливы, что никакой допинг в виде конфет или лимонада им не требуется. Чего не скажешь о старшем поколении.

Поднимаясь на подъемнике на вершину, видишь не только великолепный пейзаж, но и маленькие частные сценки. Вот крепкого сложения мужчина, доехав до середины спуска, резко повернул лыжи поперек и остановился, чтобы перевести дух. А другой — рухнул прямо на спину ровнехонько под струнами подъемника и, как облака на небе, разглядывает проплывающих над ним женщин. Таких поклонников дамской красоты немало, однако меньше, чем желающих согреться. То тут, то там видишь в руках горнолыжников плоские фляжки, по всей видимости, с огненным содержимым. Да, ребята, это все-таки не Швейцария! В России все виды деятельности и даже отдых, а, может, отдых особенно, имеют ярко выраженные национальные особенности. А вон, видите, вдали, по краю спуска, спасатели везут кого-то на специальных санях?! То ли переоценил свои силы и мастерство, то ли слишком часто общался с фляжкой.

Солнце исчезло вмиг, и вместе с белым, вязким облаком налетел порывистый ветер, забирающийся в малейшие щелки в одежде и колющий тысячей иголок невесть откуда взявшегося снега или града. В двух метрах ничего не видно. Спрыгиваешь с подъемника и не можешь устоять, а над ухом кричит инструктор, мол, опасно — приближаются следующие качели. Светопреставление, да и только. Какой уж тут великолепный вид с вершины, вокруг сплошная манная каша из снега и ветра. Спасение только в крохотном, с однокомнатную хрущевку, кафе, где нарасхват кофе и пицца.

А теперь ты сидишь в теплом кабинете у компьютера и с завистью к самому себе вспоминаешь эти моменты. Два клика левой кнопкой мыши — и на экране поплыли картинки замечательного путешествия в зимнюю сказку. Монетку ты в ручеек не бросал, но знаешь, что обязательно сюда вернешься.