Спектакль, как и повесть Куприна, начинается с именин Веры Шеиной. Режиссер не изменила фабулы. Постановка полностью стилизована под ту эпоху – начала 20-го века. Только в книге повествование в стиле романтизма. На сцене происходящее – ближе к реальности.
– Мне показалось, что нельзя о любви говорить с придыханием, поэтому я задала такой жанр – некая ирония. Мы начинаем над этой темой чуть-чуть иронизировать, и вдруг в какой-то момент у каждого персонажа происходит слом – он открывается искренне, по-человечески. Происходит такой эффект – ощущение, что было смешно, а в финале – страшно. Вот такого мы эффекта пытались добиться, – рассказала режиссер-постановщик Анна Зуева.
Это спектакль о живых людях, которые не показывают истинных переживаний. Скрывают их за маской иронии и юмора.
К примеру, муж Веры Шеиной на тайного поклонника жены реагирует спокойно. И даже немного ему сочувствует. Это то, что изначально видит зритель. Что внутри героя – остается гадать. Каждый персонаж на сцене – это не только фантазия драматурга и режиссера, но и настоящие эмоции артистов. В персонажах можно узнать себя. И чему-то научиться.
– В каждой роли я стараюсь для себя что-то открывать. Происходит закрытие своих внутренних эмоций, которые меня действительно беспокоят, юмором, – говорит актер Новосибирского городского драматического театра под руководством Сергея Афанасьева Петр Шуликов.
Как жить дальше, когда кажется, что настоящая любовь, о которой мечтает каждая женщина, упущена? Вот главный вопрос повести и спектакля. Читая книгу, возникает ощущение хеппи-энда: Вера слушает музыку и понимает: Желтков ее простил. Здесь финал открытый. И ответ на главный вопрос остается додумать зрителю.
