Подобных изданий до сих пор в Новосибирске не было. Столь обширный и богато иллюстрированный материал на эту деликатную тему под одной обложкой собирается впервые. Основу «Новосибирского некрополя» составляют исследования молодого историка Екатерины Косяковой «Божья нива». В книгу также включен очерк краеведа Марии Корсаковой «Погосты, кладбища и братские могилы». Помимо документальных материалов авторы используют мемуары, выдержки из старых газет и устные свидетельства городских старожилов. Книга увидела свет в издательском доме «Сибирская горница».
Над своим исследованием Екатерина Косякова работала несколько лет:
— Мне менее всего хотелось превратить свою работу в сборник зловещих «баек из склепа», — говорит она. — Но реальные факты куда страшнее. Отечественная история, отраженная в источниках, порой непредсказуема даже для опытного исследователя. В процессе исследования мне неоднократно приходилось переживать сильные эмоции: удивление, страх, негодование...
Многие страницы этой уникальной, полной драматических коллизий книги действительно невозможно читать без содрогания. К чести авторов надо отметить, что они обходятся без лишнего нагнетания страстей.
Первый храм, первое место памяти, первый народный герой...
В 1896 году Новониколаевский поселок получил безвозмездно участок земли под церковь, деньги на строительство храма и землю под место вечного упокоения. Этот год и считается официальной датой основания первого городского кладбища. До этого времени покойников хоронили на сельских погостах окрестных деревень.
С появлением первого каменного храма — Александра Невского — город получил первую достопримечательность, а с возникновением первого кладбища — первое место памяти. Храм и «Божья нива» были связаны очень тесно. С 1900 года в Александро-Невской церкви стали вестись метрические книги. Эти «книги памяти» — часто единственное свидетельство о тех, кто был похоронен на наших дореволюционных кладбищах. Особенно отличившиеся горожане удостаивались права быть погребенными в особых местах. Так, 29 октября 1900 года в пределах ограды собора Александра Невского был похоронен один из основателей города 43-летний инженер Николай Тихомиров. В его лице поселок приобрел первого народного героя. Сохранились фотодокументы, свидетельствующие о том, что в последний путь инженера провожала огромная толпа поселян. В советское время могила Тихомирова, как известно, была уничтожена. А в начале 70-х годов рабочие, прокладывая кабельные линии, наткнулись на склеп с его телом...
Теперь прах Тихомирова покоится на Заельцовском кладбище. И в настоящее время создан проект надгробия на его могиле. Осуществляется обустройство захоронения в рамках городской программы «Белый тополь», разработанной похоронным домом «ИМИ». По словам директора похоронного дома депутата городского Совета Сергея Бондаренко, главная задача программы — «возрождение у новосибирцев святого отношения к святым местам». Не так давно в рамках программы состоялось перезахоронение праха и приведение в достойный вид могилы известной актрисы Екатерины Савиновой (Фрося Бурлакова из кинофильма «Приходите завтра»). Предполагается также установить памятник и на могиле актера Владлена Бирюкова. Книга «Новосибирский некрополь» тоже издана в рамках программы «Белый тополь»...
«Совсем не страшное место»
Первое городское кладбище располагалось там, где сегодня находится Центральный парк и стадион «Спартак». На кладбище была построена и освящена Воскресенская церковь. Со временем его стали называть «Старым городским кладбищем», или «Центральным».
Погост изначально находился, как это и было положено, в значительном удалении не только от центра поселка, но и от его окраин. (Центральным тогда считалось место в устье реки Каменки, где сегодня располагается автовокзал). Однако быстрорастущий и стихийно развивающийся город очень скоро буквально обступил кладбище. Погост оказался в самом его центре, и бурная городская жизнь стала активно проникать и на место вечного покоя. Как свидетельствуют старожилы, кладбище вовсе не воспринималось горожанами местом сугубо печальным, которое следует посещать редко, по определенным дням.
— Удивительно, но кладбище, расположенное так близко от нашего дома, вовсе не казалось нам страшным, — вспоминает актриса Зоя Булгакова. — Напротив, оно давало возможность новых забав и приключений. Вернее, не оно, а огромный ров, окружавший его. Этот ров служил одновременно и оградой. Зимой в него свозили и сбрасывали снег со всей округи. Когда приходила весна, начиналось самое интересное — в образовавшемся потоке воды плыли корабли и кораблики, плоты и доски — мальчишки устраивали здесь целые флотилии. Когда наступало лето, во рву плавала и плескалась ребятня... Живая вода в центре города — то-то радость!
Город буквально «обжил» кладбище. Влюбленные назначали там свидания. Обыватели укрывались во время пожаров, поскольку березы, которых на погосте было предостаточно, возгорались не скоро. В темных кладбищенских уголках «конспирировались» революционеры...
Представителей разных конфессиональных групп хоронили в разных частях Старого кладбища. Самая большая территория была закреплена за православным кладбищем. Были также кладбища католическое, протестантское, иудейское (еврейское), магометанское и еще одно, которое в справочниках тех лет попало в категорию «и прочие». «Прочим» обозначалось холерное, или «заразное», кладбище. Холера, а также тиф, натуральная оспа и легочный туберкулез были для быстрорастущего и очень грязного городка настоящим бедствием. В Новониколаевске не было даже водопровода. Горожане пили воду из местных рек, что приводило к плачевным последствиям. В прессе то и дело сообщалось о новых вспышках холерной инфекции: в 1908-м, 1909-м, 1910-м... Летом 1910 года, когда в городе случилась настоящая эпидемия холеры, унесшая множество жизней, и было создано холерное кладбище. Городские власти тогда, оценив масштабы эпидемии, решились испросить у правительства ссуду на строительство водопроводной сети. В просьбе им, впрочем, было отказано, поскольку Новониколевск имел существенный долг государственной казне.
Хотя новониколаевцы и считали кладбище «местом совсем не страшным» и свыклись с его расположением, центральное местонахождение погоста вряд ли можно было считать нормальным. И уже с 1906 года власти начали бить тревогу и искать места для новых захоронений. После долгих дискуссий осенью 1908-го Старое кладбище было решено закрыть. Вплоть до 20-х годов, однако, у Воскресенской церкви сохранялся действующий погост, где хоронили усопших за деньги и только по специальному разрешению.
В 1911 году в городе открылись сразу два новых кладбища — Закаменское и Новое городское кладбище. О существовании Закаменского кладбища сегодня напоминает небольшая березовая рощица, находящаяся на пересечении улиц Воинской и Никитина в Октябрьском районе. А на месте Нового городского расположен парк «Березовая роща».
История кладбищ — история города
Истории новониколаевцев, погребенных на первых кладбищах, проливают свет на многие малоизвестные страницы городской истории. Метрические книги — это своего рода свидетельства о социальном составе города, его санитарном состоянии, уровне его медицины, криминогености обстановки на его улицах и так далее.
Неудивительно, что среди первых похороненных на нашей земле было множество людей крестьянского сословия. Именно крестьяне соседних деревень составляли значительный процент строителей железной дороги и моста, с которого начинался наш город. Покоились здесь и останки мещан. Имелись также редкие захоронения представителей купечества, дворянства и духовенства. Долгожителей в городе были единицы. По подсчетам историка Зверева, средняя продолжительность жизни в Сибири на рубеже веков составляла 33—35 лет. Уровень медицинского обслуживания Новониколаевска, как и других сибирских городов, был крайне невысоким. Часто больные люди не имели возможности обратиться к врачу и гибли из-за пустяковых недугов. Детская смертность тоже была крайне высока. Младенцы умирали практически во всех семьях. В Томске, согласно статистике, в 1910 году она составляла 31,2% от общей смертности.
В криминогенном отношении город тоже нельзя было назвать благополучным. Разношерстный люд, прибывший на строительство железной дороги, благонравием не отличался. Как писал автор первой истории Новониколаевска Николай Литвинов, в начальную пору существования поселка здесь сильно распространились карточные игры и пьянство, а потому грабежи и убийства, с которыми малочисленная полиция тех лет не могла справиться, «не заставили себя долго ждать». Судя по записям в метрических книгах, многие селяне действительно пали от рук убийц. Гибли люди и от несчастных случаев — сказывалась близость великой сибирской реки, из которой то и дело вылавливали утопленников. Жизни новониколаевцев уносили и пожары, которые в деревянном городе, случалось, охватывали целые кварталы. Как и во все времена, некоторые горожане сами накладывали на себя руки...
Все катаклизмы и катастрофы, происходившие в стране, так или иначе отражались на облике наших кладбищ, несмотря на удаленность города от центров Российской империи. В период Первой мировой войны на Новом кладбище стали все чаще появляться могилы солдат и офицеров, умерших в лазаретах Новониколаевска, а также захоронения военнопленных.
В 20-е годы город стал свидетелем страшных перипетий братоубийственной войны. Новониколаевск несколько раз становился то белым, то красным. Убитых с той и другой стороны не успевали хоронить. Кроме того, население буквально выкашивал тиф. Со 100 тысяч человек в 1919 году оно сократилось до 67 тысяч в 1921-м. Масштабы бедствия были столь велики, что зимой 1920 года в городе начала работать Чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом (Чека-тиф). Сохранившиеся отчеты комиссии рисуют ужасающую картину жизни города тех лет, когда человеческая жизнь была обесценена до предела. И речь шла не о погребении людей и похоронных обрядах, а о «ликвидации трупов».
Печальные отметки на карте города оставила и Великая Отечественная война. На кладбищах хоронили солдат и офицеров, умерших в эвакогоспиталях Новосибирска. Специальные места захоронений были созданы для военнопленных. Последний покой в нашем городе нашли и некоторые именитые люди, прибывшие сюда в эвакуацию вместе с промышленными предприятиями, научными институтами и творческими коллективами (воинским кладбищам, а также нетрадиционным, обособленным захоронениям посвящены отдельные главы очерка Марии Корсаковой)...
История одного заблуждения
История новосибирских кладбищ, погостов и братских могил полна легенд и мифов, как и вся наша городская история. Одно из заблуждений, в частности, связано с мемориалом-погостом «Сквер Героев революции». Начинался сквер, как известно с могилы 104-х новониколаевских революционеров, ставших жертвами колчаковского террора. Их окоченевшие трупы со следами пыток были обнаружены в декабре 1919 года в крутом овраге в конце улицы Вагановской. Так утверждает официальная история.
Похороны героев состоялись в январе 1920 года и вылились в мощную политическую акцию. В целях пропаганды ненависти к врагу было сделано несколько снимков «куч» замороженных мертвецов, которые были предназначены для публичной демонстрации. Для похоронного ритуала были заказаны черный и красный транспаранты с революционными лозунгами. Гробы были завалены хвойными венками. В шествии участвовал хор, организованный «из трудящегося класса», и «все наличные силы местных военных и гражданских оркестров»... (Сохранилось детальное описание того похоронного ритуала — одного из первых революционных ритуалов в городе).
В день пятой годовщины революции на братской могиле был установлен всем нам хорошо известный мемориал — рука с факелом, пробивающая скалу. Со временем значение этого места памяти все более возрастало, могила дополнялась другими захоронениями. В 1946 году, в частности, с городского кладбища сюда был перенесен прах участника Парижской коммуны Адриена Лежена. В 60-е годы в сквере появилось сорокаметровое панно, в центральной аллее были установлены бюсты...
А теперь самое главное. История о том, что в братской могиле покоятся жертвы колчаковских зверств, документального подтверждения не находит. Документы, напротив, свидетельствуют о совсем ином повороте событий. Новосибирский историк Шиловский приводит следующие данные. В 1919 году в рядах белых солдат местного гарнизона было поднято восстание под предводительством полковника Ивакина. Белогвардейцы стремились передать власть эсерам и меньшевикам. Но восстание было подавлено, всех его зачинщиков расстреляли. Во время подавления восстания погибло 104 человека. Большинство из них были белыми. Именно эти люди и похоронены в сквере. И мы, таким образом, имеем в городском центре не памятник героям революции, а мемориал жертвам братоубийственной войны.
И это, заметим, далеко не единственный случай, когда столь сакральное понятие, как смерть, использовалось в целях агитации...
«Марш энтузиастов» на погосте
Отдельная тема — история уничтожения старых кладбищ. Зоя Булгакова вспоминает, как уничтожали Старое городское кладбище:
— В середине 20-х годов в газете появилось объявление: «Граждане! На месте кладбищенской территории будет создаваться парк. Желающие могут перезахоронить своих родственников», — вспоминает актриса Зоя Булгакова. — И назывались адреса новых кладбищ — у Березовой рощи и у аэропорта. И что тут началось! Боже мой! Весь Новосибирск, кажется, съехался сюда. Могилы раскапывали, из них доставали скелеты, укладывали в новые гробы, тащили батюшку. Он махал кадилом, пел «Со святыми упокой», и гроб забивали и увозили на новое место. Батюшки сбивались с ног, отпевая потревоженные останки... Это продолжалось довольно долго. Потом приехал бульдозер, все сровнял...
Так в городе появился парк имени Сталина. С каруселями, чертовым колесом, рестораном и танцами...
У писателя Ильи Лаврова в романе «Мои бессонные ночи» тоже есть трагические страницы, посвященные комсомольскому воскреснику, организованному для очистки кладбища от «старого хлама». Свидетелем этих событий он стал в детстве, и они сопровождали его всю жизнь. Уже будучи зрелым человеком, сидя на парковой скамеечке в одной из темных аллей, он рассказывал знакомой девушке Вере о том, что когда-то этот шумный сияющий сад был кладбищем, и о том, «как срывали могилы, выламывали кресты, оградки, а толпа старух выла, глядя на это»...
Поразительно, что Старое кладбище сносили под «Марш энтузиастов»! Старожилу Алексею Тростонецкому особенно запомнился именно этот факт. Энергичную музыку для поднятия духа трудящихся молодых людей с энтузиазмом «наяривал оркестр». «Музыка заглушалась криками «Антихристы!» и проклятиями собравшихся на погосте людей».
Судьба других старых кладбищ сложилась не менее драматично. «Разгром» Нового городского кладбища начался с разрушения кладбищенской Успенской церкви. Ее сломали за одну ночь, опасаясь выступления верующих. Верующие в ту ночь у кладбища все же собрались. Старики выкрикивали слова осуждения, но милиция не давала им приблизиться к храму. Вскоре разрушили и кладбище. На его месте также был создан парк. Закаменское кладбище просуществовало до 1968 года...
А на месте Усть-Инского кладбища (теперь эта территория принадлежит инструментальному заводу) развернулась большая стройка. Жительница старой Усть-Ини Кочергина с детства запомнила обсуждение печальной судьбы этого погоста. Местные жители долго говорили о произошедшем, пересказывали друг другу истории о том, как некто видел вырытые из земли скелеты, как строители находили в могилах драгоценности и присваивали их себе; о том, как страшно представить, что и твою могилу однажды разорят руки вандала...
Великий русский философ Николай Бердяев заметил: «Цивилизация не любит могил. Она очень приятно и весело устраивается на кладбищах, забыв о покойниках». История нашего города — и мы в этом не исключение — печальное тому подтверждение. Между тем, как утверждал тот же философ, «благородство всякой истинной культуры определяется тем, что культура есть культ предков, почитание могил и памятников, связь сынов с отцами».
Именно о культе предков, почитании могил, возрождении старых традиций и необходимости создания новых говорят писатели Михаил Щукин и Владимир Шамов. Их диалог вместо послесловия завершает книгу. Как полагают авторы и издатели «Новосибирского некрополя», выход книги может послужить началом серьезного общегородского разговора на тему, которая касается без исключения всех...
