У нашего коллеги, известного журналиста, заместителя редактора «Советской Сибири» Ролена Нотмана вышла новая книга. На этот раз это сборник стихов. Грустных и трогательных. Очень личных. Написанных сердцем, а значит - настоящих. И, предлагая их сегодня вниманию читателей «Вечерки», мы поздравляем Ролена Константиновича с очередной творческой удачей.
 |
Есть парады солдат.
Есть парады планет.
Но мне нужен парад,
Которого нет.
Хоть бы раз посмотреть
На парад чудаков
Под гремящую медь
И нестройность шагов.
Я устал от солдат,
От далеких планет,
Как мне нужен парад,
Которого нет.
По-разному
По-разному, по-разному мы
скачем в никуда.
Есть те, кому опаздывать
Приятнее туда.
Есть те, кому не терпится
Свалиться поскорей,
Хотя еще в них теплится
Несколько углей.
По-разному, по-всякому
Слагается палитра.
Рожденья одинаковы,
Финалы самобытны.
Потерянное поколение
Давно устал от прессы
И скучно от вина.
Нет к жизни интереса -
Она бессмыс-ленна.
Холодность и усталость -
Теперь наш лейтмотив.
Не можем даже малость
Прожить мы на разрыв.
И в памяти остывшей
Остался один факт:
«Все в нашей жизни вышло
Не так, не так, не так».
Не раз...
Не раз, не раз, не раз, не раз
Шумела вьюга смутно,
Что все у нас, у нас, у нас
Сию...сиюминутно.
Да мы и сами-то как миг
Под куполом небес.
Какой-то вздох, какой-то
крик,
Какой-то странный жест.
Едва оглянемся, а нить
Уже уныло рвется.
Перемотать и повторить
Ее не удается.
На Оби
Мое детство прошло
в тополином пуху,
На избеганных кручах затона.
Вот и жизнь к концу, но еще
на слуху
Пароходно-протяжные стоны.
Пароходы любые на нашей Оби
Никогда не казались
большими.
Но они были знаком мечты
и судьбы -
Нам уплыть полагалось
за ними.
Обь не зря мимо нас текла
и текла -
Мы уплыли в другие дали.
Мы уплыли в заботы, уплыли
в дела
И, конечно, уплыли в печали.
Но когда вспоминается
старый затон
И палящее солнце над кручей,
То печаль превращается
в радостный сон -
Бесконечно родной и текучий.
Когда денег нет
В переполненной электричке
Контролер командовал: «Вон!
Вы, гражданки, уже по
привычке
Без билета садитесь в вагон».
А «гражданки», седые
и потные,
Объясняли тихо в ответ:
«Ты пойми, что мы
безработные,
На билет у нас денег нет».
«А тогда ходите пешком!» -
Говорил контролер баском.
...И в вагоне стояла тоска
Абсолютная, как доска.
Русский характер
- Мне не нужны советы, -
Под кашель и плевки
Сказал Иван. При этом
Влезая в сапоги.
- Но ты же болен крепко, -
Ответил я ему.
А он поправил кепку
И буркнул: «Проживу!»
Вот так уже лет десять
Беседуем мы с ним.
И что от этих «песен»
Осталось? Легкий дым.
Иван уже истаял -
Одни усы и взгляд.
Вороны черной стаей
Давно над ним галдят.
Воронье
На трех тополях месяцами
у нас
Каркают сотни ворон.
Как будто бы злобный ведут
пересказ
О тех, кто уже погребен.
А в нашем доме, где мало
детей,
Но много больных, старичья,
Эта тема словно видней
Для черного воронья.
Я слышу сквозь карканье
клекот вражды
Ко всем, кто жил в нашем
доме:
И кто выбивался из вечной
нужды,
И кто заседал в обкоме.
С ветвей тополей воронью
все равно,
Кто был слуга или барин.
Дворовым воронам важно одно -
Всех их уже закопали.
Август
Я родился в августе безумном.
Этот месяц каждый кто-то
клял:
В нем решений умных и
разумных
Никогда никто не принимал.
Август стал в России
катастрофой,
Злым проклятьем, мрачною
судьбой.
И не втиснуть ни в какие
строфы
Непокорный этот август мой.
В стране
В стране Пушкина и Блока,
Где анализ так и прет,
Ни единого урока не извлек
народ.
Перед нашенской натурой
Будто меркнут все пласты
Достижений и культуры,
Как надгробные кресты.
Ни Восток нам и ни Запад
Не указ и не урок.
Нас ведет по жизни запах,
Интуиция, порок.
Ну еще воображенье сохраняет
в мире нас.
И похоже, что движенье
Обеспечил нам Пегас.
И едва ли сами знаем,
Кто мы есть и чья вина,
В том, что нам дана
большая,
Неоглядная страна.
Просьба к судьбе
Мне бы только не в тягость
Быть кому-то, а там...
Под рогожей иль стягом
Хоронить уже вам.
Но не мучай. Не надо,
Отпусти налегке.
Жизнь и так-то от ада
Не была вдалеке.
Ветерок печали
У кинотеатра «Варшава»
Мы обсудили все дела
Под снег скрипучий и
шершавый
Песок, истертый как зола.
У Войковской, в Покровском
парке,
Когда сжимался день,
как стих,
Дороже не было подарка
Прогулок этих «на двоих».
Мы вспоминали и молчали -
Все чувства вряд ли передам...
И тихий ветерок печали
Сердца сжимал немного нам.
