Известный и неизвестный Бардт

В Новосибирске вышла в свет книга об одном из главных авторов проекта оперного театра

60-летие Новосибирского государственного академического театра оперы и балета всколыхнуло интерес не только к истории становления творческого коллектива театра, но и к истории строительства самого здания. Многие знают, что поначалу оно должно было выглядеть совсем не так, каким мы его привыкли видеть. Да и по задумке не театр это был вовсе, а Дом науки и культуры. Кто стоял у истоков проекта, почему он изменился, что случилось с известнейшими архитекторами — обо всем этом рассказывает в своей новой книге «Архитектор Траугот Бардт. Известный и неизвестный» Владимир Пивкин — заслуженный архитектор России, профессор, кандидат архитектуры, почетный член Российской академии архитектуры и строительных наук, член Союзов архитекторов, художников и журналистов, Русского географического общества. Его соавтором является Дагмара Семеновна Евстешина — внучка Траугота Бардта, одного из главных архитекторов Дома науки и культуры.

Чтобы написать эту книгу, Владимиру Пивкину пришлось отыскать родственников известного архитектора, поработать с материалами уголовных дел, находящихся в архивах ФСБ Москвы и Новосибирска.

— Имя Бардта мне знакомо со студенческих лет, — рассказывает Владимир Матвеевич, — когда о нем особо не говорили. Мой тесть — Фридкин работал в годы, когда у него на глазах происходило строительство оперного театра. Мне он рассказывал, как арестовывали в Новосибирске Бардта. Когда я поднял архивы КГБ, то его описания совпали с документами. Я убедился, что этим воспоминаниям можно доверять.

Так кто же такой был Траугот Яковлевич Бардт? Как он попал в Новосибирск и какой след оставил в нашем городе?

Мастер театрального зодчества

Фото в «фас» из дела N 3774 (Москва), май 1934 г.

Траугот Бардт родился в немецкой семье учителя в Петербурге. Его отец преподавал в русских гимназиях. Траугот с детства был очень музыкальным ребенком, хорошо играл на фортепиано, пел в церковном хоре. Сведений, почему он выбрал профессию архитектора, не сохранилось.

В 1896 году Бардт поступает в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств в Петербурге. После его окончания он перебирается на постоянное местожительство в Москву, где его ждала красавица невеста («с косой толщиной с кулак и длиной ниже колен«) Августа Земель. Вскоре у них родился сын Оскар, а через три года дочь Эрна.

Еще будучи студентом, Траугот Яковлевич начал создавать проекты для Москвы. Он перестроил фасад старинного лютеранского храма Святого Михаила и пристроил трехэтажный гимнастический зал к училищу при этой церкви. Его жизнь была связана с этим храмом: он являлся членом церковного совета, пел в церковном хоре, принимал участие в работе немецкого культурного общества. Бардт строил особняки, дачи, большие жилые дома. В 1911 году разработал проект с круглым амфитеатральным залом для Сочи. Перестроил Большой зал Петербургской консерватории в Оперный. Все это упрочило его славу как признанного мастера театрального зодчества. Имя Траугота Яковлевича Бардта вошло в справочник по случаю 300-летия Дома Романовых в 1914 году. Он характеризовался как «архитектор-профессионал высокого уровня с узнаваемой творческой манерой». На его счету уже числилось почти два десятка построенных объектов.

Первая мировая война принесла горе в его семью. Сильно простудившись, умерла жена. Чтобы поднять на ноги детей, он вынужден бы жениться на другой женщине — Иоханне-Ханзи Львовне. От второго брака у Траугота родился сын Лёва.

«Они замахнулись на нечто космическое«

Так начинался оперный
Фото из альбома «Новониколаевск-Новосибирск»

20-е годы — время революционной романтики, глобальных изменений, новых форм в литературе, театре, архитектуре. Театр теперь рассматривался как средство политической агитации и пропаганды. Газета «Советская Сибирь» писала: «Правительство первого в мире социалистического государства решило построить в Новосибирске «новый театр« — Дом науки и культуры с вложением в его существо новых принципов, отвечающих требованиям сегодняшнего дня, ибо строить театр по-старому — значит отказаться от него в ближайшие годы».

Авторами эскизного проекта были: архитектор Бардт, художник Курилко и архитектор Гринберг, а макет к нему сделал сын Бардта Оскар. Создание Дома науки и культуры стало делом жизни Траугота Яковлевича. Многие недоумевают: почему Бардт, опытный строитель театральных зданий, не стал заниматься архитектурой ДНиК, а увлекся механизацией театра, возможностями его трансформации. Видимо, для него это было безумно интересно. Как пишет в своей книге Владимир Пивкин, «Курилко и Бардт предложили модель мультимедийного пространства, когда зритель находился внутри театра-трансформера, который мог превращаться и быть одновременно зрительным залом, цирком, кинотеатром, местом массовых праздников». Газеты того времени сообщали, что Дом науки и культуры будет представлять собой комбинат культурных учреждений: театр, отдельный концертный зал (он же — аудитория для лекций), сибирский краевой научный музей, библиотека и научно-исследовательский музей, картинная галерея… Вместимость рассчитана на три тысячи человек. Это был театр планетарно-панорамного типа с очень сложной оптикой, акустикой, бассейном для водных представлений, двигающимся партером.

На презентации книги Владимир Пивкин рассказывал, что в Париже ему и Сергею Баландину показали Театр Жана Вилара. Они были восхищены пятью вариантами трансформации зрительного зала. На что им ответили: «Это всё взято из архитектуры 30-х годов. Это же с вашего Дома науки и культуры…» Выходит, что авторы проекта намного опередили время. Только сейчас во всем мире стали проектировать здания многофункционального назначения.

15 мая 1931 года проект был утвержден, и 22 мая состоялась торжественная закладка «первого цеха Дома науки и культуры на Красной площади (бывшей Базарной)».

Шедевры строительного искусства

Купол для Дома науки и культуры разработал Пастернак. Расчеты производил Матэри. Конструкция получилась уникальная — тонкостенная сплошная оболочка из железобетона диаметром 60 метров, по площади 3600 квадратных метров, по толщине рабочей конструкции восемь сантиметров. Владимир Матвеевич Пивкин уверен, что даже сейчас, с современными технологиями, вряд ли кто возьмется в таком варианте сделать купол. Большой проблемой было, как установить фермы для опалубки купола. Московские строительные организации разрабатывать технологию возведения купола отказались. За работу взялся выпускник Томского технологического института Сергей Полыганин. После успешного окончания постройки купола еще по временным лесам он взошел туда со своими двумя маленькими дочерьми, гордясь сделанным и показывая им с высоты 40 метров панораму города. Силуэт купола он в последний раз увидит из окна «воронка» в 1937 году.

Фашистский шпион

Ровно за неделю до распалубки купола, в ночь с 4 на 5 мая 1934 года, Траугота Бардта арестовали, предъявив ему обвинение как «активному участнику контрреволюционной фашистской организации». Он отлично подходил на эту «роль» — его братья и сестры после революции эмигрировали в Германию.

Приговор оказался не столь суровым: «заключить в исправтрудлагерь сроком на пять лет с заменой высылкой в Новосибирск на тот же срок». Скорее всего, Новосибирск он выбрал сам, чтобы быть поближе к своему детищу.

Крах мечты, или Идея опередила время

Но Новосибирску архитектор Траугот Бардт был уже не нужен, как не нужен и сам Дом науки и культуры. В конце 1935 года строительство «полузаконсервировали», а с 1936-го здание ДНиК решили перепроектировать в театр обычного типа. Бардт, естественно, был отстранен от этих работ. Его мечта — планетарно-панорамный театр — осталась только мечтой. Причин было много: изменилась концепция строительства театров — гигантомания ушла в прошлое, система ТЕОМАСС стала неактуальной, поэтому специалисты уверяли, что механизация театра трудноосуществима, что нет проектов по акустике и оптике зрительного зала. Проще говоря, не хватало материальных средств. На 1 января 1938 года убытки на строительстве составили 2365 тысяч рублей.

Считалось, что строительство Новосибирского оперного театра было начато с явно вредительскими целями, чтобы заморозить государственные средства на объекте, тем самым вызвав недовольство трудящихся и антисоветскую агитацию.

Но жизнь продолжалась. Лишившись своей главной мечты, Траугот Бардт вынужден был как-то зарабатывать. В Новосибирске он спроектировал здание типографии «Советская Сибирь» (ныне областная библиотека), вместе с Алексеевым разрабатывал проект реконструкции Дворца труда (Академия водного транспорта, руководил проектными работами по техникуму связи, участвовал в оформлении левобережной ТЭЦ и интерьеров железнодорожного вокзала. В проекте вокзала он обнаружил некоторые дефекты и указал на них. Однако это расценили как «предложения, сознательно направленные на торможение строительства».

Снова арест

Этого было не избежать. Бардта арестовали а феврале 1938 года, объявив его главным организатором и руководителем диверсионно-шпионской группы, которая работала на Германию. Якобы он при содействии жены передавал немецкой разведке важные сведения и даже планировал взорвать Комсомольский железнодорожный мост. Через полгода арестовали и жену. Вначале Траугота Яковлевича приговорили к высшей мере наказания, но он сумел постоять за себя, не сломаться. В итоге — административная ссылка в Казахстан, где он умер 5 марта 1942 года в возрасте 69 лет, якобы от «старческой дряхлости».

Владимир Пивкин предлагает в память об авторах этого уникального памятника архитектуры на здании Театра оперы и балета установить бронзовую мемориальную доску.

«Призрак за Оперой»

Так называется одна из глав книги архитектора Пивкина. Общественность Новосибирска в последнее время взбудоражена слухами о начале строительства за оперным театром бизнес-центра. Владимир Матвеевич яростный противник этого проекта.

— Даже на эскизе видно, как ломаются исторически сложившиеся архитектурные пропорции всей площади Ленина. Уверяю вас, «в камне« получится еще хуже… Монолитные безликие монстры будут подпирать наш оперный сзади, а с фасада, до самых дверей в храм, будут тянуться торговые ряды, чтобы будущий зритель и по дороге в храм искусства не терял времени даром, а покупал, покупал, покупал… Можно ли такое представить у зданий «Гранд-опера» в Париже, «Ла Скала» в Италии, «Ковент Гарден» в Англии?! Проблема еще и в том, что строительство может привести к значительному повышению уровня грунтовых вод под фунтаментами конструкций, а это уже опасно для всего здания театра. Неужели мы не сможем передать этот уникальный памятник следующим поколениям? Тогда нет нам прощения, — считает Владимир Пивкин.