Историк Сергей Маркедонов, заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, в Москве известен как аналитик. Читатели «Вечерки» уже имели возможность познакомиться с его оценкой современного политического процесса в России. Особое внимание Маркедонов уделяет ситуации на Северном Кавказе в 2005 году он написал книгу «Этнонациональный и конфессиональный фактор
Кто стал главным оппонентом России?
Сегодня на Северном Кавказе, на мой взгляд, происходит, говоря компьютерным языком, мы же компьютерное поколение, перезагрузка терроризма как политической практики. Особенно трагические события 13 сентября 2005 года в Нальчике очень четко показали, что количество переходит в качество. Теперь главным оппонентом Российского государства будет не «защитник свободной Ичкерии», а участник кавказского исламистского террористического интернационала. В этом смысле российский Северный Кавказ ничего нового не изобретает.
Иногда поражает, когда псевдоэксперты видят в ситуации, сложившейся сейчас на Кавказе,
В конце
Исламизм, а не ислам!
Мы говорим об исламизме как о политической практике и разделяем ислам как религию и радикальный ислам как политическую идеологию, которая апеллирует к религии, базируется
Во-первых,
Восток дело тонкое
Очень важный момент это собственно закономерности развития ислама на Кавказе. Радикальный ислам это ислам, который себя определяет как ислам молящийся, который противостоит исламу погребальному, ритуальному. Исламу, который ситуативно используется для дней рождения, для похорон и т. д. Здесь самое время несколько слов сказать о традиционном исламе и нетрадиционном исламе.
Эти понятия достаточно условны, потому что в XIX веке роль чистого ислама, роль обновленческого ислама играл мистический суфизм. Его проводником был имам Шамиль, создатель теократического образования имамат Дагестана и Чечни. Потому что на Кавказе ислам включил в себя очень много языческих обрядов и традиций. И в XIX веке мистический суфизм выступал за избавление ислама от этих напластований, от этого народного ислама. Потом сам он оказался включенным в исламскую систему Кавказа, оброс
Очень важно понимать, что далеко не все исламские обновленцы перешли линию, которая разделяет терроризм и борьбу с Россией от простого негодования по поводу коррупции. Среди исламских радикалов есть несколько направлений. Есть действительно головорезы, люди, которые пришли бороться с Россией, именно против нее, за ее выдавливание из региона, с такими людьми не может быть переговоров, им не может быть уступок, это безусловно. Но там также есть представители фрустрированной интеллигенции, люди социально маргинальные, они не имеют возможности развивать бизнес, участвовать в активной и открытой политической деятельности, которая всячески подавляется. Это тоже надо понимать. Если не будет отделена очень точечно эта публика от «работников ножа и топора», Россия может недосчитаться многих своих граждан.
Еще очень важный момент. Российская власть должна понять, что борьба с терроризмом это не программа
Я российский националист
Мое политическое кредо? Я российский националист. Я нацию понимаю как политическое сообщество всех этнических, конфессиональных, политических групп, социальных групп, проживающих на территории России. Естественно, поскольку я защищаю интересы этой нации, я националист, но не ксенофоб. Потому что нация это понятие, изначально связанное с демократическим словарем. Нация это народ, не король, не личность, не президент, а весь народ. В этом смысле я российский националист. И мне абсолютно противен этнократизм, который есть в республиках,
Я искренне считаю, что новая национальная политика должна строиться на новом языке, потому что до сих пор у нас эта проблематика на сталинском языке обсуждается. Отождествление этноса и нации давно пора от этого отказаться. Если мы строим новое государство, пора придумать и новый язык для него. И новая идеология должна начинаться с нового языка. Потому что наша идеология сегодня