Когда дома вы полоснули ножом по руке, разрезая жилистую курицу, и хлынула кровища... Или сдуру попробовали немытые черешни на рынке и, почувствовав жуткую дурноту, едва дошли до квартиры... Когда... Продолжать не буду. Одно ясно: при внезапной травме, болезни вы жаждете одного - чтобы вас скорее доставили в больницу, к специалистам - к спасателям. Не хотят этого лишь нездоровые граждане одной категории - душевнобольные. Они считаются здоровыми или выздоравливающими, если скажут: да, я был болен. Но не хотят они в «дом скорби», как иногда называют психбольницы. И если их все же доставляют, то тогда в «психушку» направляется судья, его секретарь, прокурор.
Нельзя, например, было оставлять дома женщину, мать четверых детей, которая упорно твердила: дети не мои - их подменили, муж тоже не мой - я его не знаю. А если «не мои», то неприятие, угрозы, вплоть до драк. Оставлять столь агрессивную больную дома было опасно. Пожилая женщина, живущая с тридцатилетней дочерью и ее двумя детьми, почему-то уверилась, что ее хотят лишить жилья. И соответственно «оборонялась». До такой степени, что жить с ней становилось невмоготу.
Увы, какая-то часть народонаселения, и не только у нас, может тронуться умом. Горе для семьи. Но ведь и лечить их надо, и о других членах семьи думать. А при чем здесь суд? Сейчас поймете.
Чуть ли не первыми законами, принятыми в СССР в период перестройки, были именно те, что как-то регулировали психиатрическую помощь. Слишком много было раньше фактов, когда неугодных режиму людей помещали в «психушку».
Теперь, чтобы буйнопомешанного изолировать, руководство больницы обращается с заявлением в суд о недобровольной госпитализации. Прямо в «доме скорби» проводится слушание - не везти же агрессивного в смирительной рубашке в суд. Такая процедура предусмотрена Федеральным законом «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Выслушиваются все: врач, принимавший больного, сам больной, его родные. Зачитывается акт медицинского освидетельствования. И все под надзором представителя прокуратуры, который и сам вправе сделать заключение. И только после этого суд выносит вердикт: удовлетворить заявление больницы о госпитализации без согласия больного. Такое определение может быть судом же отменено, когда человека подлечат и он войдет в полосу ремиссии. Но, повторяю, недобровольная госпитализация касается лишь тех случаев, когда человек напрочь отказывается от больницы.
И, увы, бывают весьма горестные ситуации. Одну еще совсем не старую женщину пришлось увозить в психбольницу с серьезной научной конференции. Она там во всеуслышание заявила, что ей угрожает «братва», им заплачено за ее смерть.
Ее слушали на заседании суда в больнице. «Я доктор наук, хиромант, обладаю провидением, - уверенно объясняла она медикам и судье. - Лечу людей от рака. Дочь живет в Германии, замужем за экс-принцем. Раньше меня в больницу отправлял муж. Он торговал наркотиками. Когда он умер, меня стала преследовать «братва». Они меня обокрали, взяли иконы. Сейчас ко мне приехал гуру из Японии. Лечиться я не хочу. Хочу справедливости». Бред явно злободневный - «братва», гуру.
Человек болен. И справедливо его лечить в условиях стационара. Что и зафиксировал суд в своем решении.
По некоторым данным тяжелых психбольных больше не становится. Но, как сказали нашему корреспонденту в Дзержинском суде, таких решений выносится все больше.
