|
| Владимир Боков считает, что из прошлого можно взять много полезного. Фото Бориса БАРЫШНИКОВА |
Этого коренастого, крепкого, сейчас уже немолодого человека хорошо знают новосибирцы постарше. Владимир Анатольевич Боков свою политическую карьеру заканчивал депутатом Государственной думы в должности председателя подкомитета по регламенту в 1995 году. Напомним, Дума после известных событий осени 93-го года была избрана на скоротечный двухгодичный срок уже 12 декабря. Паузы в политической жизни России почти не было.
До этого он был народным депутатом уже новой республики с 1990 года и членом Верховного Совета Российской Федерации.
А в области он был хорошо известен сначала как второй секретарь обкома КПСС, а затем председатель облисполкома.
Все, кто знает Владимира Анатольевича, отмечают его работоспособность и крепкий, негнущийся характер. Это был очень прямой и требовательный руководитель. Таким он был и остается в своем мировоззрении - последовательным коммунистом. Что не помешало, однако, областному руководству пригласить его недавно в состав региональной комиссии по помилованию, членом которой он сейчас и является. При подборе состава комиссии, видимо, все-таки руководствовались принципом: главное, чтобы был авторитетен и безукоризненно порядочен человек.
Не стоит перечеркивать все наше прошлое. И там было немало хороших людей и руководителей. Боков - один из них.
- Владимир Анатольевич, ситуация в обществе за последнее десятилетие радикально изменилась. Менялись и мировоззрение людей, и их точка зрения на происходящие процессы. Но вы всегда отстаиваете почти одни и те же позиции. А всегда ли вы правы?
- У меня никогда не было сомнений в правоте дела, которому я служил много лет.
- А в 93-м не страшно в Белом доме было?
- Конечно, ничего хорошего нельзя сказать. Здание было оцеплено силами ОМОНа, колючей проволокой по периметру сквера имени Павлика Морозова. Все коммуникации были отключены. Ни света, ни телефона, ни продуктов питания. Полная изоляция депутатов. И в таком положении они находились свыше десяти дней.
- Один крупный партийный работник начала 90-х мне, помнится, говорил: членам Верховного Совета того состава надо было просто пересидеть. Общественное мнение и в стране, и в мире склонялось в их пользу. Насколько это верное суждение?
- Как это пересидеть? Все шло к кровавой развязке. Чем это закончилось, вам известно. Сидели. Но когда прямой наводкой стали бить по Белому дому, тут уж не высидишь.
- Но, может, не стоило обострять ситуацию: Руцкой - президент, Макашов - министр обороны? По России пачками рассылались по телексу их указы и приказы. Противостояние обострилось до крайности. Может, здесь личные амбициозные качества Хасбулатова сыграли свою роль?
- Нет. Все гораздо глубже. Противостояние между президентом и Верховным Советом было заложено изначально. Ельцин не любил депутатов. Человек с сугубо авторитарным стилем руководства, он не мог им простить еще 90-го года, когда его с минимальным преимуществом избрали сначала Председателем Верховного Совета РСФСР. Потом противостояние обострялось. Президент грубо нарушал Конституцию. В сентябре-октябре 1993 года должен был состояться Десятый съезд народных депутатов России. До этого съезд народных депутатов внес поправки в Конституцию, в соответствии с которыми президент если допустит нарушение Конституции, немедленно отстраняется от должности. Как известно, поэтому Конституционный суд признал Указ президента N 1400 и действия Ельцина неконституционными. И он Десятым съездом народных депутатов в осажденном Доме правительства был отстранен от должности. Многие депутаты были настроены против вульгарной приватизации, засилья западного влияния, развала в экономике, который начался еще при Гайдаре, а продолжился при Черномырдине... Ельцин же нередко публично заявлял, что он разгонит Верховный Совет. От его прежних демократических жестов уже ничего не осталось. И 21 сентября настал день, когда он подписал известный указ.
- Альтернативой ему при выборе еще Председателя Верховного Совета в 1990-м был краснодарец Полозков. Наверное, умный человек и опытный работник. Но масштаб личности его все же уступал Ельцину... Почему остановились на Полозкове?
- Была допущена ошибка. В этот момент среди депутатов не оказалось более подходящей кандидатуры.
Перед открытием Первого съезда народных депутатов нас собрали в ЦК КПСС. Вел заседание Горбачев. Он был растерян. А может, это была сознательная сдача позиций. Инициатива уходила из его рук. Из зала кто-то спросил: так что теперь - Ельцина выберут? В ответ довольно самоуверенно он заявил: «Да ну, мы эту кандидатуру и рассматривать не будем». Но получилось, к сожалению, все наоборот. Ельцин в мае 1990 года был большинством в два голоса избран Председателем Верховного Совета РСФСР, а в июне следующего года - президентом. Практически с этого времени и началось бесконечное противостояние его съезду народных депутатов и Верховному Совету РСФСР.
- Как складывалась ваша судьба в дальнейшем?
- 6 октября 1993 года, после расстрела Дома Советов, вместе с Н. М. Харитоновым улетели в Новосибирск. Звонят из Москвы: приезжай, забери трудовую книжку. Приехал. Не знают, какую запись сделать: нет подобного в Трудовом кодексе. В этот же период часа три в Генпрокуратуре меня допрашивал следователь. Я все рассказал, что видел. Один из вопросов был: назовите номер вашего пистолета? Я возмутился: это что, провокация? Никакого оружия у нас не было! Надо отдать должное следователю, он извинился и сказал, что про пистолет он обязан спросить в соответствии с вопросником.
Трудовую книжку мне все же потом выдали. Какую-то первичную запись вымарали и написали: освобожден в связи с досрочным прекращением полномочий.
Попал я в «черный» список - депутатов, не сдавшихся на милость президента, и в связи с этим был лишен каких-либо пособий.
Но вскоре, в декабре того же года, стал депутатом Госдумы первого созыва. И по настоянию фракции коммунистов Госдума обратилась к президенту, и только потом был ликвидирован «черный» список.
- Чем-то отличалась та, первая Дума, от нынешней?
- Разумеется. Это была Дума, можно так сказать, переходного периода - между рабоче-крестьянским Верховным Советом и нынешним составом законодательного органа страны. Сейчас в нее пришли очень состоятельные люди, даже олигархи. Ядро составляют сторонники прокремлевской политики. И, в общем-то, это довольно послушная Дума, несмотря на то, что вся она кипит от внутренних противоречий.
В наше время депутаты за волосы друг друга не таскали, но патриотический настрой был выражен очень сильно, болели в первую очередь за государственные интересы и немало конфликтовали с президентом и правительством. Это была совсем другая Дума. И, кстати, коммунистов в ней было тогда всего 45 человек.
- С чего начиналась работа Думы?
- С работы группы депутатов по подготовке первого заседания. Я входил в нее. Создали временные рабочие органы. Подготовили необходимую документацию. По Конституции первое заседание в январе должен был вести старейший депутат Думы. Но народ в ней был довольно разношерстный и нередко неопытный.
Старейшим оказался один моряк, которому в жизни, очевидно, не приходилось проводить заседаний. Ну, в общем, он «поплыл». Тяжеловатая была обстановка. Приняли решение старейшим вести заседания по очереди. Так получилось, что первое заседание Госдумы вести пришлось мне. Был принят ряд документов, в том числе порядок формирования фракций и депутатских групп, работы последующих заседаний Думы.
- Политические фракции определились сразу?
- В основном, да. Было, конечно, потом и брожение, переформирование, перетекание людей, но в основном позиции определились в первые месяцы. Фракцию коммунистов с самого начала возглавил Зюганов.
- А вам никогда не приходило в голову, что партию по типу европейских сестер надо переименовать? Может, доверия больше бы стало?
- Это мысли от лукавого. Любая социал-демократия во все времена всегда скатывалась в конечном итоге к соглашательству с имущим классом, а потом и предавала интересы народа. У наших бывших друзей из Восточной Европы не случайно произошла быстрая капитализация общества. Недаром они все в НАТО запросились, очередь образовалась. Любая социал-демократия рано или поздно приводит к соглашательской политике.
- С чего начиналась работа в подкомитете по регламенту?
- С выработки основного закона Думы - регламента. Непростая работа была. И недовольных хватало. И споры были. А к тому же я был еще членом комиссии по этике. Приходилось особо горячие головы призывать к порядку. Того же Жириновского, Логинова и других за поступки, несовместимые со статусом депутата.
- Почему не стали баллотироваться на следующий, уже четырехгодичный срок?
- Я сам отказался, хотя предложения баллотироваться и были, здоровье заметно ухудшилось, головные боли, нервотрепка.
- Это несмотря на то, что внешне вы очень уравновешенный спокойный человек?
- Никто, кроме меня, не знает, как давалось мне это спокойствие.
- Владимир Анатольевич, но ведь помнится, как проводили сев, уборку, как засыпали картофель на хранение, а потом зимой чуть ли не всем городом перебирали его. А сейчас ничего этого не делается, а продуктов и той же картошки сколько угодно? Значит, что-то не так было?
- Много чего было не так. Очень много. Помню, меня чуть с работы не сняли в разгар антиалкогольной кампании. Случилось так, что в один из периодов на 3 процента увеличилась продажа коньяка. Это был непозволительный по тем временам проступок.
Но ведь нынешнее изобилие в магазинах - показное. Это результат высоких цен. А уровень потребления мясных и молочных продуктов снизился в 2-3 раза. Рядовой человек приходит в магазин как в музей - посмотреть. Это разве порядок?
Иждивенчество, конечно, процветало. Помню, собкор «Правды» опубликовал заметку, как на полях одного из хозяйств горожане убрали морковку, но ее не вывезли, а ботвой закидали. Хозяин же этой морковки ходит по полю и дает интервью корреспонденту газеты о том, какие плохие горожане. Такие и подобные факты встречались нередко. Сейчас-то этого нет. И урожаи последних лет убирают на селе своими силами. Нет былых эшелонов с воинскими грузовиками, верениц автобусов с горожанами. Просто появился элементарный материальный интерес у крестьян.
- Как вы считаете, может ли помочь в борьбе с нынешней коррупцией какая-либо форма общественного контроля?
- Она необходима. Вполне можно возродить народный контроль, который сильно мешал кое-кому уже в начале прошлого десятилетия разворовывать страну. Создали не без сопротивления органов власти счетные палаты. Они в какой-то степени мешают воровать. Но это не народный контроль, а контроль чиновника над чиновником, поэтому и процветают мздоимство, взяточничество и просто воровство.
Власть, правда, уже задумываться стала, что так продолжаться больше не может. И молодежные организации стали возрождаться, и народные дружины. Но этого явно недостаточно.
- Однажды на пленуме обкома КПСС один из руководителей Комитета партийного контроля при ЦК КПСС сказал, что партийный контроль - самая важная форма контроля. Не кажется ли вам настораживающим такое заявление?
- Для коммунистов партконтроль действительно был высшей формой контроля вообще. Даже грозной формой. Но законность никто в стране не подменял. И законы соблюдались в отличие от нынешней ситуации.
И были в партии и на госслужбе очень строгие правила. Например, в подборе и расстановке кадров. Не дай бог, чтобы на ответственной должности оказался чей-то родственник или человек с подмоченной репутацией. Сейчас это сплошь и рядом.
Так что из прошлого можно много чего взять полезного и нынешней власти. Если она, конечно, заинтересована в том, чтобы Россия была крепкой и благополучной страной. Или ты с Россией и народом, или...
