ГОЛОСУЕМ!

Борис КОВАРСКИЙ

— Моя мама Людмила Божкевич и отец Моисей Давыдович Коварский познакомились в Новосибирске, когда учились в пединституте. Когда папа перешел на третий курс, началась война, и он ушел на фронт добровольцем. А мама его ждала и писала письма, которые отец очень берег. Одно из них, написанное 9 мая 1945 года, как большая ценность хранится в нашей семье до сих пор. И для меня очень дороги эти строки восторженной 23-летней девушки: «Любимый мой! Поздравляю тебя с Победой!!! Какое чудесное слово, оно способно сделать человечество счастливым!» — так начинается это письмо, — пояснил Борис Моисеевич. — Нам повезло. Отец вернулся с войны живым, и родители поженились. Они прожили долгую и счастливую жизнь и умерли, когда уже обоим было за 80 

Николай КОСАРЕВ

В самом начале войны 23 июня 1941 года к нам в деревню Караульное Тогучинского района приехал представитель сельсовета, была объявлена мобилизация, и из деревни на фронт ушли все годные к строевой службе мужчины. Остались одни женщины, старики и дети. Спустя месяц стало известно, что наших мужиков еще не отправили на фронт, они проходят подготовку на станции Юрга. Женщины тут же решили собрать продуктов и отвезти им на лошади. Нарубили целый мешок табака, напекли два мешка хлеба, сала набрали килограммов двадцать… Пошли к председателю колхоза просить лошадь и телегу. Когда он узнал цель сборов, дал лошадь без разговоров и еще разрешил взять мешок овса

Анастасия ЖУКОВА

Несколько лет назад мы с друзьями отправились на Алтай. Компания большая, все на машинах, путешествуем, на ночлег останавливаемся в кемпингах. В одну из таких ночевок расположились у общего костровища, кто-то гитару достал, народ из соседних палаток на огонек подтягивается, весело, отдыхаем… И вдруг один из новых знакомых приносит гармонь — старенькую, потертую — и так лихо начинает на ней  играть — мы все заслушались! Спрашиваю — профессионально занимался? А парень, кажется, его звали Володей, точно уже не вспомню, рассказывает: — Дед научил, а гармонь эта не простая, немецкая, он ее с Великой Отечественной привез. Не трофей — подарок. 

Александр ПЕТРОВ

Мой прапрадедушка Андрей Тихонович Петров воевал с 1942 по 1945 год в пехоте, дошел до Берлина, были ранения. Вернулся домой, хоть и весь больной. А через несколько лет умер от туберкулеза. Но он успел жениться на прапрабабушке Федоре, у которой первый муж погиб на фронте. Жили они дружно, у них родилось двое детей, в том числе и мой прадедушка Михаил Андреевич, а у него — мой дед Андрей. Они жили в деревне в Алтайском крае, было трудно и голодно, поэтому семья переехала в Новосибирск. К сожалению, историй о подвигах прапрадеда я не знаю, говорили, что он не любил рассказывать о тех событиях. 

Антонина Афанасьевна ПЛОТНИКОВА

Когда началась война, моей маме, Чайкиной Марии Тимофеевне, было всего 16 лет. Семья жила тогда на Брянщине, в селе Кудрявец, там же в 1953 году родилась и я. Это небольшое село находилось всего в пяти километрах от железнодорожной станции в окружении вековых сосен. За годы войны немцы дважды брали село, и в такие моменты люди закапывали в землю продукты, одежду, а сами покидали дома и уходили в лес. Вот только зимой там было холодно и голодно, поэтому женщины с детьми вернулись домой, а мужчины — те, кто по возрасту или состоянию здоровья не были призваны в Красную армию, вынуждены были оставаться в лесу.  

Владимир Ильич ТРЕТЬЯКОВ

Много лет прошло, как отгремели военные пушки. Но до сих пор многие семьи, потерявшие своих близких, даже не знают места захоронения их. Так случилось и с моим братом Третьяковым Фёдором Ильичом, погибшим в 1943 году на Курской дуге в великом танковом сражении под черной Прохоровкой, защищая Родину от немецких захватчиков, — поведал нам Владимир Ильич. — Мысль о том, что никто из родных не побывал у него на могиле, не давала мне покоя. Так начались мои поиски, которые растянулись на долгих 12 лет. 

Александр ДВИЗИН

В моем детстве, в 50-е годы, многие новосибирцы возвращались с войны не только героями, но и инвалидами. На них было тяжело смотреть, и я отворачивался, когда мимо проезжал обрубок человека на доске на колесиках, отталкиваясь руками от асфальта или от земли. По трамвайным вагонам ходили слепые, пели песни и просили милостыню. А мой дядя, Ефимов- Фирсов Леонид Платонович, не пел и ничего не просил. Он только по ночам кричал, как вспоминала мама, видимо, перетаскивая пушки или ведя прицельную стрельбу во сне — на фронте он был артиллеристом и домой вернулся с двумя ранениями.