Смерш — это на всю жизнь

...Ноябрь 1943 года. Разрушенный фашистской авиацией и артиллерией, освобожденный Киев. Здесь развернулась другая война. Немцы, покинув город, успели раскинуть сети агентурной разведки. Повсюду действуют шпионы и диверсанты, вышколенные в разведшколах «Абвера» и «Цеппелина». Артемий Георгиевич Акинфеев — один из тех офицеров ГУКР Смерш, кто противостоял питомцам «Абвера», оставшимся на освобожденной от фашистской оккупации территории страны.

Холодным утром лейтенант Смерша Акинфеев направился прогуляться по ЕвБАЗу — местному еврейскому базару. Он знал, что на этом базаре можно купить едва ли не все, в том числе оружие и драгметаллы, предметы антиквариата.

— Безобидная картина: сидит на ящике парень лет двадцати и торгует камушками для зажигалок, — рассказывает Артемий Георгиевич. — Я интересуюсь у него: «Почем?» Он назвал цену. Спрашиваю: «Где взял?» Отвечает: «Купил». Потом юноша одумался, что это можно посчитать за спекуляцию, и сказал, что эти камушки ему дали за работу, так сказать, расплатились таким образом. «Кто расплатился?» — спросил я. Такой товар ведь не производится частными лицами. Парень покраснел, стал путаться в объяснениях, а потом и вовсе испугался. Я привел его в комендатуру Центрального района Киева. В кабинете юноша вновь подтвердил, что эти камушки вместо денег дал ему человек, на которого он работал, — администратор одной из киевских гостиниц. «За какую работу он так расплатился с вами?» — спросил я у задержанного. Парень ответил, что администратор попросил его выявлять коммунистов, евреев, партизан и всех тех, кто плохо отзывается о немецкой армии, и сообщать ему об этих людях.

История с безобидными камушками нашла продолжение. Был найден и арестован администратор гостиницы. Выяснилось, что он был завербован неким Демченко, которого контрразведчики затем нашли в Западной Украине и доставили в Киев. Демченко оказался майором Главного разведуправления наркомата обороны. Когда оперативники начали собирать материалы на этого офицера, то узнали, что еще в 1939 году он выезжал в Берлин в составе советской делегации, принимавшей участие в установлении демаркационной линии между Германией и Советским Союзом. Видимо, именно тогда немецкая разведка и завербовала его в качестве своего агента.

— А ведь в ГРУ на Демченко возлагали большие надежды. Надеялись на его помощь в борьбе с фашистами в оккупированном Киеве, так как он свободно владел немецким языком, — продолжает Акинфеев. — Демченко инструктировали лично 1-й секретарь компартии Украины Никита Хрущев и начальник 4-го управления НКВД Украины Строкач. Ему выдали мандат такого содержания, что он имел специальное задание, и всем советским и партийным органам вменялось оказывать ему всяческое содействие.

Так что за задание было у этого майора, раз его инструктировали столь высокопоставленные начальники? Задание было — во время оккупации немецкими войсками Киева возглавить там отдельный диверсионно-разведывательный отряд из числа партизан и подпольщиков. Он формально и возглавил его, потому что на деле служил фашистам.

— В годы войны немцами был создан контрразведывательный отдел «Абвера» под названием «Абвернебенштелле — Киев», и следствие установило, что Демченко возглавил одно из отделений, — сказал Артемий Георгиевич. — Пользуясь своим мандатом, он внедрился в киевское подполье и в один из партизанских отрядов.

В первые послевоенные годы оперуполномоченный особого отдела Киевского военного округа лейтенант Акинфеев продолжал «охотиться» не только на бывших диверсантов и шпионов, подготовленных в школах «Абвера», но и выявлял агентов других иностранных разведок.

В первых числах ноября 1947 года ГУКР Смерш объявил розыск агента американской разведки, сестра которого проживала в Киеве. Причем поступившая из Центра информация была весьма скудной. Но Акинфеев, которому поручили это дело, уже имел опыт работы и быстро установил место жительства сестры шпиона. Теперь ему нужен был человек, который бы подружился с ней. На это согласилась обученная Акинфеевым азам агентурной работы его знакомая — медсестра по специальности.

Медработник с помощью сестры разыскиваемого американского разведчика организовала небольшой кружок, члены которого учились оказывать первую помощь. Медсестра сообщила Акинфееву, что у интересующей его женщины есть еще одна сестра, которая проживает в пригороде Киева, в Пуще-Водице. Лейтенант выехал туда и узнал, что она работает поваром в одном из санаториев. Изучив обстановку и обслуживающий персонал в этом оздоровительном учреждении, оперуполномоченный установил, что вместе с этой второй сестрой шпиона работает поваром только что демобилизовавшийся из погранвойск сержант. Звали его Сергей. Акинфеев встретился с парнем и расссказал ему, что его интересует человек, который может прибыть к этой женщине. «Сережа, — обратился чекист к бывшему пограничнику, — если появится этот человек, сообщи мне, как я тебе сказал, главное, не забудь ключевую фразу, эти слова — «брат приехал».

Уже через несколько дней Артемию Георгиевичу передали эту «новость». Чекисты тут же выехали в Пуще-Водицу и арестовали «брата». В свое время он был завербован разведчиком США в одном из лагерей для пленных, находящемся в зоне американской администрации, и в последующем переброшен в Советский Союз под видом репатрианта.

Вспоминая об этом деле, Артемий Георгиевич заметил, что для контрразведчика главное — правильно организовать работу. Ведь «ориентировку» по американскому разведчику получил не только он, но и отделы контрразведки внутренних войск и Днепровской флотилии. Но только Артемий сумел оперативно разобраться с этими сестрами и их братом-шпионом.

«Лейтенант Акинфеев хорошо знает работу по розыску агентуры иностранных разведок. В течение 1947 года в своем непосредственном производстве имел 20 агентурно-разыскных дел, по которым арестовано семь агентов иностранных разведывательных и контрразведывательных органов...

Участвовал в проведении ареста и задержания преступников, при этом проявил себя решительным и находчивым».

(Из служебной характеристики от 26 мая 1948 года).

Порой Артемию Георгиевичу приходилось устранять проколы в работе оперативников, находящихся за сотни километров от Киева. В 1946 году для оказания практической помощи в контрразведывательной работе Акинфеев был командирован в один из особых отделов внутренних войск Министерства государственной безопасности, а также в стрелковую дивизию. Обучая оперработников работе с «ориентировками», занимался проверкой личного состава по материалам розысков и при этом выявил бывшего немецкого пособника, который затем был арестован и осужден.

Разыскивался бывший агент немецкой разведки по имени Андрей. В годы войны он перебрасывался в тыловые районы частей Красной армии. Видно, он хорошо поусердствовал перед «Абвером», так как был награжден немецкой медалью «За заслуги на Восточном фронте». После войны сбежал за границу, но потом вернулся на Украину. Его мать проживала в Киеве в двухкомнатной квартире с подселением. Она занимала только одну комнату, а в другой проживал мужчина среднего возраста.

— Я изучил этого человека и привлек к работе, — говорит Акинфеев. — Дал ему задание — в случае появления Андрея связаться со мной. Однажды этот мужчина прибежал ко мне на работу и сообщил, что приехал Андрей. Мой начальник отдела принял решение: если этот Андрей приехал к матери, то никуда он не денется, арестовать его можно в любое время, надо выявить его связи. Раз он окончил разведшколу, то, возможно, пойдет к тем, с кем учился там. Мы установили за ним наблюдение. Первый день разведка сработала нормально, но на второй день этот бывший шпион обнаружил за собой слежку. Он пошел в кино на последний сеанс, а когда покинул кинотеатр, то направился в безлюдное место и напустил страху на нашего оперативного работника, сказал ему: «Будешь ходить за мной — пристрелю». Опер испугался и вместо того, чтобы честно доложить обо всем, скрыл этот факт.

Только через три месяца контрразведчики перехватили письмо матери Андрея своей сестре, проживающей в Минске, в котором она сообщала, что ее сын переехал жить в другой город, женился там. Акинфеев отправился на поиски Андрея, но они были тщетными — никаких следов, пропал человек.

— Все-таки я сообразил, — улыбнулся Артемий Георгиевич. — Раз парень женился, то он мог взять фамилию своей жены. Я проверил все ЗАГСы в этом городе, и в одном из них моя догадка подтвердилась. Мне дали двух автоматчиков, и мы задержали Андрея.

Артемий Акинфеев прослужил в Киеве до 1950 года и был направлен на Тихоокеанский флот в отдел контрразведки Владимир-Ольгинской военно-морской базы, где год проработал старшим оперуполномоченным особого отдела ТФ. Затем офицер был переведен в особый отдел ТФ.

В 1953 году заместитель начальника отделения особого отдела ТФ капитан Акинфеев поступил в Высшую школу МВД СССР, которую окончил с отличием. После учебы работал начальником второго отделения особого отдела Сибирского военного округа. Через несколько лет также блестяще с отличием окончил и Академию ФСБ.

В 1960 году подполковника Акинфеева назначили начальником особого отдела ракетного соединения стратегического назначения, дислоцированного на территории СибВО. Здесь в 1970 году и окончил свою службу офицер — 27 лет в органах военной контрразведки и четыре года на Военно-морском флоте.

И в Сибири его работу нельзя было назвать спокойной. Казалось бы, какой диверсант или шпион осмелится полезть на ракетные точки, затерянные в здешних густых лесах и бдительно охраняемые караулами со служебными собаками? Но в середине 60-х в этом ракетном соединении при непосредственном участии подполковника Акинфеева совместно с местным управлением КГБ были проведены мероприятия по задержанию помощника военного атташе посольства США и военно-воздушного атташе этого посольства. Американцы пытались проникнуть на военный объект, но были задержаны на одном из КПП частей соединения РВСН. О произошедшем было проинформировано Министерство иностранных дел СССР.