Феликс Дзержинский занимал важные должности: председатель ВЧК, нарком внутренних дел, нарком путей сообщения, председатель Объединенного государственного политического управления, руководитель Высшего Совета народного хозяйства. Боролся с беспризорностью в качестве председателя комиссии по улучшению жизни детей. В стране в двадцатые годы насчитывали до семи миллионов беспризорников – жертв войны, революции, голода.
В Ново-Николаевск Феликс Эдмундович прибыл в качестве особо уполномоченного ВЦИК и народного комиссара путей сообщения. Чем занимался?
Шапки, полушубки и мешки денег в обмен на зерно
В 1921 году в России разразился жуткий голод. Новые власти ссылались на засуху и неурожай в европейской части страны. Но существенными были и другие причины: хозяйственная разруха как итог Гражданской войны, силовые методы изъятия продовольствия в деревне – так называемый «военный коммунизм», крах финансовой системы, экономическая блокада советского государства, вызванная отказом Ленинского правительства платить царские долги. Называют и другие факторы. Например, в 1920 году в Красной армии служили более пяти миллионов человек, это очень много, и все эти миллионы красноармейцев нужно было кормить, а ведь многие из них вышли из деревни, и село потеряло в их лице рабочую силу.
Правительство организовало Помгол – Центральную комиссию помощи голодающим. Решительно, варварскими методами изымали церковные ценности, чтобы купить на них хлеб за рубежом. В некоторых районах ввели военное положение. Хлеб брали всюду, где он был. Отбирали с помощью оружия, отдавали взамен денежные знаки – пустые бумажки, пытались обменять на промышленные товары.
В Сибири хлеб был. Ее территории не так пострадали от Гражданской войны, да и продразверстка, комбеды не успели разорить до основания местных мужиков. Организацией вывоза за Урал изъятого и собранного в Сибири хлеба и занимался нарком путей сообщения, видный большевик, «железный» Феликс Дзержинский.
В Ново-Николаевске тогда находилось сибирское правительство – Сибревком. Кроме того, наш город был крупнейшим транспортным узлом Транссиба, парализованного Гражданской войной. Председатель Госплана Глеб Кржижановский писал: «Развороченные мосты на деревянных срубах под железными фермами, явные перекосы полотна, не выправленные линии рельсов, убийственные стоянки – кладбища разбитых вагонов и паровозов, грязные развалины станций, движение поездов по вдохновению, а не по расписанию, наглые хищения грузов, угрожающий рост крушений, «энергетика» на сырых дровах с самопомощью пассажиров…»
Дзержинский обязан был координировать работу всех продовольственных, железнодорожных и топливных органов для вывоза из Сибири продовольствия и семян. Ему помогал отряд из сорока двух человек. Для поездки в Сибирь загрузили несколько вагонов валенками, шапками, полушубками; они предназначались для железнодорожников и шахтеров. Уголь для паровозов был крайним дефицитом. Вез Дзержинский и деньги в большом количестве. Для отправки в центральные районы страны на местных складах уже были заготовлены миллионы пудов зерна и мяса. Чтобы вывезти огромное количество продуктов, нужно было ежесуточно отправлять 228 вагонов. Отправляли в десять раз меньше.
Дзержинский прибыл 17 января, несколько дней изучал ситуацию, а 21 января выступил на заседании Сибревкома. Он резко критиковал руководителей Сибирского округа путей сообщения. По его предложению была создана чрезвычайная комиссия – так называемая «Сибпятерка» во главе с полномочным представителем ВЧК по Сибири Павлуновским. На 19 железнодорожных станциях ввели военное положение. 1 марта на военном положении оказался и весь город. До 14 апреля были отменены все гражданские права и свободы, действовал комендантский час, улицы Ново-Николаевска патрулировали войска. Таков был опыт революции и Гражданской войны: без террора навести порядок в те годы большевики не умели.
Но Дзержинский предпринял и экономические меры. В его распоряжении, по некоторым данным, имелось сто миллиардов рублей. Этими деньгами он гасил задолженность по заработной плате. До его приезда рабочие не получали зарплату в течение трех месяцев. Дзержинский ввел новый тариф, организовал систему премий для паровозных машинистов за экономию угля и безаварийную работу. Весь состав бригад поездов в пути стал получать горячее питание. Железнодорожникам выдали новое обмундирование, а для их семей установили дополнительный паек.
Сохранился текст инструкции Дзержинского: «Знать вперед, что получим и когда. Не иметь нарастающей задолженности. Жить по своей работе, оплачиваемой справедливо, то есть в том же масштабе, что и другие отрасли хозяйства. Дать импульс техническим улучшениям и сокращению штатов. Провести железной рукой финансовую ясность, отчетность и дисциплину всех хоз. единиц. Обеспечить топливом служащих и рабочих, иначе борьба с хищениями – химера».
Газета «Советская Сибирь» опубликовала его приказ №6: «Жизнь важнейших предприятий нашей крупной промышленности, оставшейся на снабжении государства, зависит теперь от того, будут ли своевременно доставлены заготовленные в Сибири хлеб и мясо. Движение на железных дорогах республики зависит от того же. Засев яровых хлебов в голодающих местностях зависит также от того, будет ли подвезено зерно для посева из Сибири, хлеб для голодающих. От этого зависит, следовательно, и самое существование Республики Советов, потому что враги нашего государства учитывают каждый момент нашей слабости: на этом они строят планы удушения… Рабочие и служащие железных дорог Сибири! Вы видите, что от работы вашей зависит судьба всей республики… Поля останутся незасеянными, если не вывезем хлеб из Сибири. Начавшееся оживление, подъем в нашей крупной промышленности, первые наши успехи в нашем деле будут сожжены, если не хватит продовольствия, а его не хватит, если не будут нормально работать железные дороги Сибири».
Цитата из письма наркома домой: «Мое настроение невеселое, и это, быть может, влияет на результаты моей работы и не дает мне возможности отдохнуть и лишиться усталости. Как долго я здесь останусь – не знаю. Думаю, что до марта – раньше уеду, если меня отзовут или если удастся довести вывоз продовольствия до нормы. Я нужен здесь, и, несмотря на то, что непосредственных результатов не видно, работа наша большая и дает свои результаты, она задержала развал, начинает объединять усилия всех и дает надежду, что трудности будут преодолены. Это меня поддерживает и дает силы».
Труды экспедиции не пропали даром. В марте сибиряки выполнили задание, в значительной степени была налажена работа железной дороги.
В топонимике Новосибирска Дзержинский представлен очень широко: чаще его имени на карте города встречаются, пожалуй, лишь Ленин да Киров. Есть район Дзержинский, проспект Дзержинского, сад Дзержинского, Дом культуры Дзержинского, памятник Дзержинскому.
Уголовный кодекс против сибирских крестьян
С 15 января по 6 февраля 1928 года в Сибири в тайной командировке находился Иосиф Сталин. Тайной – потому что о ней не сообщали в газетах.
В стране сложилась критическая ситуация с заготовками хлеба, и руководители партии отправились в регионы. Молотов поехал на Урал. К нам собирался Серго Орджоникидзе, но он заболел, и Сталин явился в Сибирь сам – впервые после царских ссылок. Ехал в спецпоезде.
«Спецпоезд Сталина прибыл в Новосибирск вечером 17 января 1928 года. На следующий день генеральный секретарь выступил на расширенном заседании СибКрайКома ВКП(б), на котором присутствовало «в сорок человек партийно-советско-кооперативной верхушки». Сталин телеграфировал в Москву, в ЦК: «Работники готовы разбиться в лепешку для того, чтобы выправить положение». Руководство СибКрая само предложило к применению при хлебозаготовках 107 ст. УК («Злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок, — лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой. Те же действия при установлении наличия сговора торговцев, — лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией всего имущества», — рассказывает сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев.
Уголовная статья, направленная против спекулянтов и перекупщиков, была применена к простым производителям, собственникам хлеба с дьявольской формулировкой - как к «нарушителям революционной законности». Сын грузинского сапожника, сам вышедший из народных низов, откровенно призвал к «зверскому нажиму» на сибирских мужиков. Почему?
В декабре 1927 года съезд партии обсуждал способы индустриализации, грандиозные планы первой пятилетки. Ясно, что промышленность строили во многом за счет деревни. Хлеб и другие продукты решили взять у крестьян силой. А для этого – уничтожить единоличные хозяйства, согнать народ в колхозы. Вот цитата из «Краткой биографии Сталина», изданной в 1948 году: «Чуя свою гибель, кулачество пыталось оказать сопротивление, организовало «хлебную стачку», думая таким путем заставить партию если не капитулировать, то, по крайней мере, отступить… Руководимая Сталиным партия провела чрезвычайные меры против кулачества и сломила его сопротивление. Вредители были сурово наказаны».
В стенах Сибревкома Сталин впервые публично доказывал необходимость репрессий против зажиточных крестьян, требовал до смерти напугать крестьянские массы. Середняк, мол, скажет: «Хорошо, если бы заплатили больше, но тут дело темное. Петруху посадили, Ванюшку посадили, могут и меня посадить. Нет уж, лучше продам хлеб. С советской властью нельзя не считаться».
Если подумать – размышления типичного государственного рэкетира. Такой была кремлевская политика: ограбить крестьян, чтобы строить заводы. А заводы нужны были для выпуска танков и самолетов, орудий и винтовок. Политбюро ни минуты не сомневалось, что рано или поздно начнется большая война. С кем будет война – с Германией или Японией, с Англией или со всеми сразу – этого не знали, но что война будет, руководители партии и правительства были уверены и готовились к ней.
Сталин еще раз выступил 20 января перед партийным активом, снова подчеркнул необходимость репрессий против зажиточных крестьян и сообщил о скором создании коллективных сельских хозяйств. Вечером 21 января он выехал на своем специальном поезде в Барнаул и далее – в Рубцовск, Красноярск, Омск, где, по его словам, «накрутил всех как следует».
На места в том же январе 1928 года был разослан циркуляр с указанием, в каком порядке возбуждать уголовные дела по ст. 107 «против кулацких элементов в деревне».
После отъезда Иосифа Джугашвили в Сибири начались показательные аресты с конфискацией имущества. К суду привлекли тысячи крестьян, у них забирали хлеб, мельницы, амбары, инвентарь и скот. Никаких газет, кроме партийных, не существовало, и в них кричали заголовки: «Кулаком по кулаку!», «Кройте кулака советскими законами!» и тому подобное.
Тысячи сибирских крестьян судили как преступников, саботажников, спекулянтов, отобрали дома и другое имущество, сослали в Нарымские болота. Тюрьмы были переполнены.
«Сибирская командировка Сталина стала пробой его сил, в результате которой и сам он, и противники его убедились, что генеральный секретарь ВКП(Б) может быть не просто формальным лидером партии. Это человек, уже ставший сильнейшим авторитетом для низовых органов партии, человек, который может пойти против линии собственной партии, может единолично принимать важнейшие для своей страны решения, даже идущие в разрез с нуждами и желаниями своего народа. В 1928 году Советский союз решительно перевернул очередную страничку своей истории, положив начало культу личности и массовым репрессиям», — уверен Константин Голодяев.
Результатом сталинской политики силового создания колхозов и вывоза хлеба за границу для получения валюты стал очередной жуткий голод, накрывший страну в начале тридцатых годов. Тогда от голода и болезней погибло около семи миллионов жителей страны.