Так смеяться или не смеяться? Над чем, когда и сколько? Признаемся себе честно: истоки смеха, его природа и предназначение до сих пор остаются для нас тайной. Прошли годы, кончилась моя голодная юность, я получил образование, стал ученым, защитился, купил дачу, у меня растут огурцы и помидоры, я могу себе позволить есть что угодно. Меня уважают... Но на душе до сих пор неспокойно: я не завершил свой главный научный труд — раскрытие тайны смеха. Первые результаты свидетельствуют о грандиозных масштабах темы. Хватит ли сил, ума? Где найти помощников, талантливых учеников? Приведу коротко некоторые выводы (одновременно с публикацией в газете я сообщил о них в правительство). Наука определяет несколько разновидностей смеха: полноценный смех, искренний, смех от души, от щекотки. И — неопределенный, фальшивый, когда и надо бы посмеяться, но не хочется, а придется... Например, из вежливости, чтобы поддержать радостное настроение коллеги (сравним свой смех в кабинете начальника и дома, за рюмкой чая). Чем объясняется столь высокая ловкость нашей физиономии? Научно доказано, что огромную роль в формировании улыбок играет величина подкожной клетчатки (особенно тонка и эластична она у дамских льстецов и некоторых депутатов). Расслабленно же приоткрытый рот и отвисающая нижняя челюсть свидетельствуют о снижении активности личности (подойдем к зеркалу). Есть индивидуумы, обладающие уникальной способностью менять выражение лица в зависимости от формы шляпы на голове, табуретки или кресла под нижней частью тела, используемой импортной сигары или сигаретки местного производства. Отдельно — о щекотке. Сохранились древние манускрипты, рассказывающие о щекотке как серьезном испытании при выборе вождей племени. Не сдержался, заржал — значит слаб, не достоин... Я уверен, что щекотку можно широко использовать и сегодня в качестве теста при отборе людей на руководящую должность. Или при вступлении в брак — тоже дело серьезное, требующее выносливости. Верю: придет тот час, когда смех станет важным источником благополучия на земле. Уже давно доказано, что минута смеха равна для нас килограмму докторской колбасы. Я взял себе за правило смеяться как можно больше — всегда, везде, в любых условиях. Жена требует денег, а я улыбаюсь. Дети ругают правительство — хохочу. Ха-ха-ха... Коллеги жалуются на возраст, здоровье, а я ржу как сивый мерин! Одно только плохо — люди не понимают, что мне просто так, из принципа, весело, подозревают в подвохе, обижаются: «Над кем это он смеется?» Сделали запрос в бухгалтерию: «Сколько он получает?» Жена подозревает в измене. Скажу честно, я в большом сомнении: смеяться мне дальше или пока попридержаться — до праздника, когда официально принято всем быть веселыми.
Отчего, зачем, над кем?
В годы моей полуголодной юности смех приравнивали к оружию. Жизнь была трудной, и смеяться полагалось конкретно, над конкретными фактами или людьми, в специально отведенных для этого дела местах. А так, случайно-беспричинно, это всегда воспринималось подозрительно: над кем, мол, смеетесь, гражданин, на что намекаете? Иногда это кончалось трагически для «смешливого» и для тех, кто ему благосклонно внимал...