Можно только гадать, кому выражала неудовольствие грязная лужа, но «персона нон грата» угадывалась сама собой — стоило лишь взглянуть на лозинку. Бледное деревце было согнуто жижей в дугу! Это оно, не сбросившее, как окрестные кусты и деревья, свои дерзкие, молодые листья, жестоко поплатилось из-за них. Обливаемые на морозе грязью, они все тяжелели, а гибкое деревце никло, пока его вершина не уткнулась и напрочь не примерзла к земле. Хотелось мне лозинке помочь. Ведь так она, согбенная, и уйдет в зиму. А там навалится, поломает снег... Но как помочь? Палкой грязную наледь не собьешь — поранишь стволик. Обливать теплой водой? А ты готов потратить немало времени да еще под ироничными и насмешливыми взглядами прохожих? Не знаю, решился бы я на такое, но, к счастью, завернул в нашу округу теплый денек. К обеду хорошо пригрело солнышко, да к тому же пролился дождик — из последних в сезоне. Ну и, понятно, размокла, отвалилась с листьев лозинки короста наледи и грязи. Снова она выпрямилась и наперекор всему зазеленела свежо и дерзко. Мне же оставалось вбить рядом кол и привязать к нему тонкий стволик.
Почти житейская история
Стройная лозинка росла на улице у самой дороги, где еще с весны образовалась глубокая «миргородская» лужа. И была она, взбалтываемая колесами, черная и маслянистая. По ночам уже крепко подмораживало. Жижа каменела, но грузовики наутро все же проламывали у бордюра ее панцирь — и черная, как деготь, жижа вновь победно поблескивала из кляксовидной проруби. Когда наезжал очередной грузовик, жижа фонтанами выметывалась из пролома в разные стороны, текла назад и, сшибаясь во встречных потоках, загоняла под лед пузыри и еще долго пыхтела, чавкала, бурчала — недовольно и как бы назидательно.