Другой вопрос, что мужественный человек всегда поборет в себе чувство страха. Поборол его тогда в своей первой разведке и я. Разведка оказалась очень удачной. Утром мы привели в штаб полка шестерых немецких солдат, которых загнал мороз в стог сена. Пленные подтвердили собранные нами данные об огневых точках врага, что имело важное значение для исхода предстоящих боев. Я был представлен к ордену Красной Звезды. Наградной лист подписали заместитель командира полка Киреев и комиссар полка Котов. Однако получить награду мне тогда не удалось: во время одной из атак получил тяжелое пулевое ранение в правую ногу. Не сразу почувствовал боль. Что-то тупо ударило в ногу. Валенок мгновенно наполнился кровью. Рана оказалась сквозной, но остановить кровь не удалось. Вскоре почувствовал, что слабею. Начало клонить в сон, но я полз, не зная, куда, пока рядом не разорвался снаряд. Получил еще и осколочное ранение в голову и руку. Отправили меня под Москву, в Дом старых большевиков, где в то время был расположен полевой госпиталь, а оттуда через десять дней всех тяжелораненых эвакуировали в тыл. Нас погрузили в медпоезда и везли через Рязань, Урал... Не берут нигде — раненых много. Довезли до Омска, немного разгрузили, но не всех. Я все мечтал в Новосибирск попасть — тут Юрга, где родители живут, совсем рядом... Но и Новосибирск не взял — повезли весь эшелон в Томск. Когда подлечился немного и смог ходить, хоть и с палочкой, направили меня в распоряжение СибВО. Да я и не хотел лежать. Все на фронт рвался... Приехал в Новосибирск и вскоре был направлен на курсы младших лейтенантов «Выстрел». Незаметно пролетели три месяца учебы. Затем, уже в звании лейтенанта, я готовил маршевые роты сибиряков для отправки на фронт. С утра до позднего вечера гонял своих подчиненных в «атаку на врага», учил их меткой стрельбе, гранатометанию, умелому действию в рукопашных схватках. Понимал, что выполняю нужное дело, но сердцем рвался туда, где идут настоящие, а не учебные бои. Прошло месяца три, начали формировать дивизии под Сталинград. Их называли «сталинские дивизии». Собрали несколько батальонов, в том числе и тот, где я готовил людей, и отправили на фронт.
Поджилки, конечно, не тряслись, но...
В ночь на 8 ноября 1941 года мне было поручено разведать огневые позиции врага, оборонявшего деревню Бунчиху, что под Москвой. Мальчишка, еще пороха не нюхал, и сразу — на такое дело! В опасный рейд вместе со мной были направлены рядовые Иванов, Серазетдинов и Григорий Загидулин. Побаивался? Поджилки, конечно, не тряслись, но... Я не верю, что есть люди, не знающие страха. Правильно писала в своих стихах поэтесса-фронтовичка Юлия Друнина: «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне».