Сверхмодный приговор

Загрузил Федька трех откормленных бычков в кузов — повез продавать. Шашлычники-южане в городе, не задумываясь, «на корню» скупили мясо вместе с копытами и рогами. Ну а с деньгами в кармане уже не представляло проблемы найти и модные ткани, и дизайнера-портного, и модельера. Дело пошло. Согласно поданным заявкам сельчанок и размерам модельер рисовал, а портной шил-строчил одежду разных форм, предварительно общаясь с претендентками, вдруг озаботившимися чрезмерно выдающимися телесами или явной худосочностью. Всё требовалось красиво задрапировать. — А как же прически? — озадаченно почесал собственную голову кутюрье, оглядывая хвостики да гульки на головах претенденток в красавицы. В итоге на селе появился классный парикмахер — миниатюрный рыженький гигант ножниц и расчески. Отбирали участниц «Сверхмодного приговора» жестко. Что интересно, выбор пал на замужних работниц сельхозпредприятия, замордованных работой и обиженных безразличием к ним мужей. Расчет директора ЧП был двойным: сохранить не только добросовестных работниц, но и удержать от соблазна разлетаться по городам да вахтовым контрактам их мужей. В случае успеха мероприятия Федор Иванович пообещал даже заложить фундамент будущего очага культуры на пустыре в центре села, выручив по осени денежек от продажи скота. Долгожданный день шоу настал. Явилось всё село. Федор Иванович, напустив в собственный облик важности, осветил текущее положение дел — вовсе небезнадежное, как оказалось, призвал к активности в труде и открыл «приговор». Первой вызвали Антонину — доярку бальзаковского возраста с клубочком на голове. Тоня была одета в скромно белеющую блузку и черную прямую юбку двадцатилетней давности. — Хорошая ты, Антонина, женщина, трудолюбивая, но одеваешься неподобающе. Вот и собирается твой Степка тикать в город! Может, хочет модную кралю там присмотреть? Согласна ты с моим обвинением? — насел Федор Иванович. — Согласная наполовину, — вдруг осмелела женщина. — Одевалась бы лучше, да не на что и некуда. Не будешь же коровам хвосты заворачивать в бархате и на шпильках! А Степка тоже от зари до зари вкалывает, ему не до меня, лишь бы только до подушки добраться — сразу в храп!.. — Старая песня, Антонина! — перебил обвинитель. — Преобразись и почувствуешь, что у твоего Степана есть время для личной жизни. Для пущего воздействия Федька крепко хватил по столу кулаком — Тоня мигом исчезла за ширмой. Вскоре там заиграл баян, и взору собравшихся предстала женщина, весьма отдаленно напоминающая Антонину. Облачена она была в брючный костюм серого цвета. Шею обвивал кокетливо повязанный черный в белый горошек шарф. На голове красовалась шляпка, из-под которой грациозно выбивались белокурые локоны. Совсем не походкой Антонины женщина продефилировала взад-вперед, цокая изящными туфельками на каблучках. Степан ошарашенно продрал руками глаза: — Едрёна корень, неужели это моя?!. Аплодисменты односельчан переросли в овацию. Степан сидел и тихо плакал. Между тем Антонина изящно помахала всем ручкой и скользнула за ширму. А оттуда потом одна за другой выходили красавицы, отдаленно напоминающие Татьяну, Надежду, Веру, Полину… — Одариваю всех вас комплектами нарядов, приобретенными на первую прибыль нашего хозяйства! —вдохновенно обещал раскрасневшийся Федор Иванович. — Надеюсь на вашу сознательность, а также на ударный труд во благо ЧП! И как в воду смотрел. Мужья передовых жен передумали ехать в город. А у женщин появился стимул ударно трудиться, чтобы стать очередными претендентками на победу в новом шоу. «Сверхмодный приговор» принес свои плоды. Правда, Федор Иванович даже в самом страшном сне не мог увидеть, что менее чем через год все его передовые доярки уйдут в декретный отпуск! Жизнь полна неожиданностей, которые сваливаются, откуда их не ждешь.