Держали табун лошадей. Всем была работа: и взрослым, и подросткам. Жили все в своих домах, у государства не просили квартир. И вдруг колхоз стал не нужен государству. Нерентабельный стал. Стрелочный завод брал Малиновку подсобным хозяйством. Люди все трудились, хорошо зарабатывали — и вдруг дефолт, и завод отказался от подсобного хозяйства. Теперь правительство решило поднять сельское хозяйство. Скоро посевная, а поля заросли бурьяном. Работы нет, молодые уезжают, так как детей надо и учить, и лечить. Нынче летом Малиновке будет 90 лет. Сразу за деревней гора заросла стройными, красивыми березами. Жителям деревни эти березы резать на дрова нельзя, а вот чужим можно. Они делают бизнес на чужом лесе. Режут, жгут, заготавливают уголь для шашлычных. В этой деревне уже пятое поколение живет, например, Андренковых, Боровых. И как же с ними обошлись? Поговорили когда-то про паи земли и ничего не дали. Я бываю редко в деревне, но у меня болит душа при виде своей малой родины, как она рушится. Живут там теперь единолично. Колхоз развалился, а люди, которые всю жизнь обрабатывали эту землю, вместо земли получили дырку от бублика. Сколько было вокруг деревень, почти все исчезли с лица Земли. Извините, если что написала не так.
Как быть деревне?
Я родилась в деревне Малиновке Болотнинского района Новосибирской области. Мне 72 года. В войну и после нее мы помогали взрослым как могли. Мама работала дояркой, и мы, дети, бегали на ферму помогать ей доить коров. Колхозы были нужны государству. Колхозы давали государству все, не оставляя для себя почти ничего. Осенью сдавали государству хлеб, скот на мясо, шерсть, кур, яйцо, мед, молоко, лен.