На волнах сенсаций

Одним словом, страх судебного разбирательства, бывает, удерживает от публикации острых текстов. Насколько оправданы эти страхи? Судебные процессы по искам к журналистам и редакциям СМИ, наверное, не менее трудоемки по затратам, чем, скажем, уголовные... Судьям приходится вникать в тонкости журналистской подготовки публикаций, оценивать уровень морального и нравственного ущерба пострадавшей стороны, соотнося и то, и другое с реальностью. При этом известно, что в вузах, которые готовят журналистов, нет курса по правовой безопасности. Остро не хватает специалистов, которые могут в случае претензий к редакции провести предварительную экспертизу информации на предмет ее правовой уязвимости. Можно, например, написать, что такой-то чиновник расхищает государственные деньги и строит себе коттедж, и тем самым принять на себя весь груз ответственности за каждое печатное слово. А можно высказать предположение, сослаться при этом на данные следствия — и этому будут иные последствия. Но в любом случае у журналиста нет «железных» гарантий, исключающих вероятность судебного разбирательства. Как показывает судебная практика, далеко не все исковые заявления «о защите чести» отвечают реальности или продиктованы жаждой справедливости. Конечно, разобраться в каждой из ситуаций в рамках закона — это многого стоит... Вот несколько примеров тому из практики районных судов Новосибирска. Один из российских телеканалов показал сюжет на криминальную тему, в котором, со ссылкой на материалы уголовного дела, фигурировали бизнесмен Александр Петин, его супруга Нина и любовница Петина — Марина Логова (имя и фамилия изменены). Как следовало из обвинительного заключения прокуратуры, «любовный треугольник» раскололся под напором эгоистических интересов. Марина хотела быть с Петиным. Гражданин Петин не мог разойтись с Ниной, которая претендовала на значительную долю в совместно нажитом имуществе и долю в бизнесе. А потом Нина погибла — ее «заказал» неверный супруг... Во время расследования бизнесмен дал явку с повинной, однако до суда дело шло долго — в мотивах убийства оставалась неясность. По одной из оперативных версий, на убийство его подстрекала Марина. В телевизионном сюжете эта версия стала главной... Голос за кадром вещал: «Марина провоцировала любовника, ставила перед выбором: я или она! Угрожала вернуться к прежней жизни — заняться проституцией». Состоялся суд, Петина осудили на длительный срок лишения свободы, а гражданка Логова подала в суд иск о защите чести и достоинства, о компенсации морального вреда в размере 500 тысяч рублей. В своем заявлении она указывала, что имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, а распространение информации о частной жизни лица без согласия не допускается. По закону обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Представитель телеканала предоставил суду копию фильма, но это не помогло — доказать связь между материалами уголовного дела и подробностями личных отношений истицы с осужденным Петиным ответчик не смог. Слухи, версии, домыслы, анонимные свидетельства, неизвестный следствию личный дневник истицы суд не принял в качестве реальных обстоятельств дела. В итоге исковое заявление частично было удовлетворено, и Логова получила с телеканала и автора текста за кадром компенсацию — 50 тысяч рублей. Практика рассмотрения подобных дел (на бытовой почве) такова, что суды редко удовлетворяют требования истцов в полном объеме — как уже отмечалось, бремя доказательства реальности заявленного ущерба возлагается законом на истца, который далеко не всегда может обосновать свои претензии, находясь в плену эмоций, рассчитывая больше на внешний эффект. Иная ситуация складывается, когда иск о защите чести, достоинства и деловой репутации становится продолжением ожесточенной конкуренции в период предвыборной кампании — для истца более всего важно публичное покаяние ответчика. А материальную компенсацию морального вреда он может заявить условно. И тем не менее суд обязан разобраться в конфликте во всех подробностях и восстановить справедливость. В отличие от судебных дел на бытовой почве доказательная база политических дел нередко имеет запутанный характер — атакуя конкурента в жанре «черного пиара», соперники не стесняются в средствах и эпитетах. Например, в СМИ запускается информация о том, что некий кандидат в депутаты — уголовник, ставленник коррупции... Если «сенсация» многократно повторяется различными СМИ, то шум в обществе в самом деле может быть произведен значительный. Подобная история произошла во время предыдущих выборов. Кандидат, который по итогам выборов не стал депутатом, подал в суд на своего соперника в избирательном округе. Он обвинил его в сознательной лжи, распространении порочащих сведений. Вниманию судьи был представлен номер газеты уважаемого российского издания. Следует заметить, что в соответствии со статьей 57 Закона «О средствах массовой информации» редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан, если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим СМИ, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за нарушение норм закона о средствах массовой информации. Таким образом, свои показания в суде пришлось давать нескольким изданиям, перепечатавшим друг у друга «сенсацию» без ссылки на источник информации. В своем заявлении истец сообщал о том, что в результате публикации не истинных сведений ему были причинены нравственные переживания, выразившиеся в осознании истцом умаления своих прав, душевных страданиях и переживаниях. Для восстановления справедливости истец потребовал с ответчиков опубликовать опровержение, а в качестве возмещения морального — солидарно взыскать 100 рублей уплаченной государственной пошлины и денежную компенсацию... в 1 рубль. Суд удовлетворил эти требования. Но подобные дела можно отнести к исключению, чем к тенденции. На собственном опыте журналистской работы убедился, что гораздо чаще в исках к СМИ заявители требуют максимально возможных денежных компенсаций морального вреда, иногда ставящих под вопрос дальнейшее существование коллектива редакции. Если наказывать — то так, чтобы и духа не осталось от «газетенок»? Отделить эмоции от сути дела и призван суд. Верховный суд РФ выступает против того, чтобы размеры компенсаций морального вреда по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации приводили к разорению средств массовой информации. В постановлении его пленума отмечается, что сумма размера компенсации морального вреда, предъявляемая к средству массовой информации, должна быть соразмерна причиненному вреду и не вести к ущемлению свободы массовой информации. Сегодняшнее время требует от судей учитывать не только российское законодательство, но и, безусловно, практику Европейского суда по правам человека. По данным Верховного суда России, в 2002 году в суды было подано 5117 исков о защите чести, достоинства и деловой репутации от граждан и юридических лиц, в 2003-м — 4254 иска. Тенденция увеличения дел этой категории сохраняется и сегодня. О чем это свидетельствует? Несомненно, о росте гражданской ответственности — перед собой и обществом. Конечно, это радует.