«Гениальное» изобретение

Вошел народ в эту крашеную, яркую, новенькую, со стеклянной крышей и железной маленькой скамеечкой, открытую навстречу всем ветрам тумбочку, поежился. С испугом посмотрел на сверкающую металлическим блеском скамью и даже, оглянувшись украдкой и сняв на секунду рукавицу, прикоснулся к скамейке: неужели железная, но тут же отдернул обожженную холодом руку, спрятал назад, в рукавицу, и вздохнул. Вспомнил народ надежные, сделанные из бетона со всех трех сторон, остановки, побеленные, вмещающие в себя не один десяток человек, ожидавших транспорт под надежной крышей, и скамьи, основательно вделанные в землю, с деревянными рейками. Где они, родные, сейчас? А вот и старушка с сумкой добралась, балансируя на скользком льду, подталкиваемая сзади ветром, уселась на скамейку, но тут же вскочила, доверив этой железяке только свою сумку. Без рынка никак нельзя: хоть на копейки, но цены ниже, чем в магазине, даже зимой. Набив сумки картошкой, морковкой и другими незатейливыми продуктами, добираются бабули до остановки в надежде отдохнуть, отдышаться до прихода транспорта. Но неласково смотрит на старушку промороженная, цвета зеленой листвы в разгар лета, коварная обманщица-скамья, на которую не садится никто: а ну-ка посиди! Смелая старушка в ответ грохает на нее две тяжелые сумки, не сдается, а смотрит по сторонам в поисках картонки. Нашла целую коробку, которой, разорвав, устилает холодную бездушную железяку, и с облегчением опускается. Минут через десять мороз пробирается через картонку и пальто, а бабуля-то успела уже отдохнуть — обманула злодейку-скамейку! Пока встала, взяла сумки, вот и автобус показался. Что мы все о зиме говорим? Лето в позапрошлом году было ну просто пекло. Сидели мы на раскаленной скамейке, общались, прячась под стеклянной крышей от солнца, с соседкой: она ехала на дачу и ждала маршрутку. Иногда наш взгляд падал на голубей, присевших на крышу, но быстро слетающих из-за ожога лапок о раскаленный железный каркас. Жаловалась соседка: дети спихнули на нее все дела на даче, работают; трудно управляться одной, с водой проблемы. Солярий в раскаленной беседке-остановке и мое сочувствие сделали свое дело: она поднялась со словами «Да пошло оно все!» — и мы отправились домой. Через некоторое время, повстречавшись с ней, я узнала, что, если бы она уехала в тот день на дачу, чтобы полить грядки, нарвалась бы на группу бомжей, сделавших налет на эти отдаленные участки. Выдергали и унесли все, что можно. Неизвестно, чем бы все обернулось для семидесятилетней женщины! Да и в тот день не было воды. Она радостно сообщила: дачку будем продавать. Вот и вторая положительная роль, которую сыграла пышащая жаром автобусная остановка в сохранении жизни и здоровья моей соседки, прекрасной женщины.