Они знают, что их председатель не отмахнется от чужой беды. ...Когда в марте этого года Ларисе Николаевне предложили стать председателем организации «Блокадник», она не сильно сопротивлялась: надо так надо. Домой возвращалась окрыленной, в голове вертелись новые планы, хотя понимала, что многое упирается в деньги. Мы встретились в одной из комнат общежития академии водного транспорта, где бывшие блокадники проводят мероприятия. — После окончания Новосибирского педагогического института всю жизнь проработала учителем математики, в последние годы преподавала в пятьдесят четвертой школе, что возле Центрального рынка, — говорит она. — Как правило, брала самые слабые классы и выводила их в лучшие. Кто бы знал, сколько трудов мне это стоило... В наш город Евдокимова попала волею случая. Она родилась в 1939 году в Севастополе, в большой семье. Когда к маме Ларисы приехала подруга из Ленинграда, не имеющая ни мужа, ни детей, решили, что девочку отдадут ей на воспитание. Так у Ларисы появилась новая мама, Мидия Яковлевна Кушнер. Когда началась блокада Ленинграда, Ларисе было около трех лет. Многое уже не помнит, но бомбежки врезались в память. — Тогда мы жили в коммуналке, на Петроградской стороне, — продолжает она. — Мама все время была на работе, меня кормили соседки. Однажды мне сказали, что приёмная мама умерла. Вскоре вместе с другими детьми, жившими в доме малютки, меня эвакуировали в Новосибирск... На вокзале состав из Ленинграда помогала разгружать пожилая женщина. Чем-то ей приглянулась Лариса, стала с ней разговаривать. Но девочка отвечала неохотно: так намерзлась, настрадалась в долгой дороге. Дома старушка сказала дочери: «Возьми-ка ребенка себе». Так и случилось, Лариса вновь обрела маму — Александру Николаевну Шевелеву, в годы войны, отправив мужа на фронт, она работала актрисой театра юного зрителя, много ездила по городам страны. Детей ей Бог не дал, и Александра Николаевна перенесла на приемную дочь все тепло своего сердца. — Вспоминаю эту маму с благодарностью, — говорит Евдокимова. Лариса Николаевна считает, что бывшие блокадники — а среди них педагоги, врачи, инженеры — влачат жалкое существование. Пенсия вместе с пятисотрублевой прибавкой часто и до трех тысяч не дотягивает. Хорошо, если ветеран живет вместе с детьми и внуками, а если один?.. И за квартиру заплати, и за лекарства, а на питание — крохи. Вот и проживи. Отчаявшись, председатель «Блокадника» пишет письма во все инстанции, да толку никакого. Бывшие блокадники, впрочем, и не только они, с принятием 122-го закона лишились бесплатного зубопротезирования. И все же не сдается Евдокимова, просит помочь местных коммерсантов, кое-кто откликается, дает небольшие суммы. А они так нужны: поздравить с юбилеем, навестить в больнице, помочь купить дорогостоящее лекарство. Да мало ли забот у ветеранов... — Мы постоянно встречаемся с молодежью, рассказываем о суровых днях войны, — продолжает Лариса Николаевна. — Однажды я принесла на урок первоклассникам блокадный паек — кусочек хлеба, 125 граммов. Вы знаете, какой был интерес у ребят к теме войны, столько задали вопросов...
Телефон покоя не знает
Домашний телефон Ларисы Евдокимовой, председателя общественной организации «Блокадник», не умолкает. Лариса Николаевна внимательно слушает собеседника, делает какие-то пометки. Жаль, что не всегда можно помочь ветеранам. А как хотелось бы! Люди, чей возраст давно перевалил за семьдесят, крайне нуждаются в добром слове и дельном совете. Особенно часто звонят Евдокимовой одинокие.