Военные темы и военные тропы

У разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года, в первый день второго наступления на Москву, танковые колонны врага двигались по Волоколамскому шоссе. Они рассчитывали с ходу ворваться в столицу. Но 8-я гвардейская дивизия генерала Панфилова преградила им дорогу. Полк, в котором политруком роты был Василий Клочков, занимал оборону по линии высота 271.0 — разъезд Дубосеково. Танки! Двадцать бронированных чудовищ двигались к рубежу, обороняемому 28-ю гвардейцами. Политрук Клочков первый заметил, куда направляются танки. Он сказал бойцам: «Ну что, друзья, двадцать танков! Меньше, чем по одному на брата!» Перед ним были его товарищи, с которыми ему предстояло разделить и славу, и смерть, — 28 бойцов-панфиловцев. Разгорелся невиданный бой, продолжавшийся несколько часов. Фашисты так и не смогли прорвать оборону гвардейцев. Показался второй эшелон вражеских танков — тридцать новых шло на смельчаков. Воспаленными от напряжения глазами Клочков посмотрел на товарищей. — Тридцать танков, друзья! Велика Россия, а отступать некуда. Позади — Москва! Слово, зовущее в бой! На всех кровавых дорогах войны нас воодушевляло правдивое слово командира. Вера в необходимость правды и только правды была присуща слову фронтовых журналистов. Когда в 1942 году появились первые главы книги «Василий Теркин», нам, фронтовикам, казалось, что это не литературный герой, а солдат, числящийся в нашем подразделении. Мы писали автору, подсказывали ситуации, в которых оказывались сами и в которых мог оказаться Василий Теркин. Иногда просто требовали появления некоторых глав по нашему фронтовому сценарию. Фронтовики считали, что Теркин — это боец нашего подразделения, что он всегда с нами, и мы скучали без него, если в армейской газете не появлялась очередная новая глава. Жить одной мечтой, одной душой со страной, с заботами своих соотечественников, любить свою Родину — значило ненавидеть врага. Этому учило нас, солдат, честное и живое слово Ильи Эренбурга. Оно, знакомое нам по довоенному времени, обращенное к защитникам Отечества, зазвучало с особой силой. Мои «малые земли» В дни празднования 60-летия Победы мне, как инвалиду войны, была предоставлена возможность побывать на местах боев. Каждый фронт и армия на своем пути к Победе имели свою «малую огненную землю». Малая земля «Мысхако» под Новороссийском отмечена отвагой бойцов и командиров. И даже более чем через шестьдесят лет идешь по этой земле и будто слышишь шепот: «Тише, товарищ, склони голову: здесь лежит сердце, облитое кровью!» Вместе с другими частями входил в свой родной город Новороссийск и я, командир батареи 1-й гвардейской бригады тяжелых минометов старший лейтенант Зайцев. Здесь я родился, учился и окончил 21-ю школу имени Пушкина, отсюда в 1941 году ушел на войну, когда мне еще не было и 18-ти. Здесь воевал. Пустой, безлюдный город лежал в руинах и развалинах. Вот и родная улица. Ее трудно узнать. Вот тут стоял наш дом. Кругом бесформенные развалины, заросшие бурьяном. Здесь остались мои родные — отец и мать. Что с ними? На стенах разрушенного дома написал: «Был дома. Вас не застал. Пошел искать дальше. Борис». И пошел по дорогам войны, которые привели меня в Берлин. С родными встретился только в 1945 году, после Парада Победы в Москве. ...Полный воспоминаний, ходил я по земле, обильно политой нашей кровью, и не раз смахивал тяжелую слезу. Что же, это вполне естественно. Такие чувства испытывал каждый фронтовик, побывав много лет спустя на местах боев. Воспоминания Бывает, что ночами я не сплю, Как наяву, дороги измеряю, По памяти события ловлю, Друзей живых и мертвых вспоминаю. Бывает, чудится всю ночь пожар: Горящая под Керчью переправа. Под Старой Русой огненный удар, Бои за Дуклю, Киев и Остраву. И оживают в памяти бои: Сухиничи, Козельск и Жешув, Деревни, села вражьи и свои И все дороги, что прошел я пешим. Не верится, что все я перенес И выжил, вышел из кровавой смеси... Сейчас я слушаю ночную трель берез И обновленной жизни чудо-песню. Фронтовик Борис ЗАЙЦЕВ. Участник битвы за Москву.