Я бы в армию пошел… но меня пугают!

Именно для того, чтобы разобраться в этом вопросе, мы, авторы Анатолий Чернов и Алина Викат, и направились в семнадцатый военный городок, где происходило первое в истории празднование Дня Сухопутных войск. Кроме нас, на территории части оказались и ученики школы № 16. Кстати, как вы думаете, зачем нужны профессиональные праздники и памятные дни? Отвечаю: только для дела! Чтобы иметь еще один повод вернуться памятью в прошлое, еще острее ощутить персональную ответственность за судьбу России. Не можем удержаться, чтобы не напомнить: четверо из каждых пяти офицеров и солдат Отечественной сражались в пехоте. И сегодня, в XXI веке, без «сухопутчика» Вани, правда, уже оснащенного в духе электронной эпохи, не обойтись. Часто только он становится непреодолимым заслоном на глухой горной тропе. Горькая правда в том, что и в мирное для Отечества время наша армия то в одном, то в другом месте воюет, с риском для жизни и при человеческих потерях решает боевые задачи. Ну а теперь о празднике. Сказать, что мальчишки были оживленны — значит ничего не сказать. Вокруг каждого стола с выложенным оружием образовалась небольшая группа с вытянутыми шеями и горящими глазами. Те, кто посмелее, хватали экспонаты и с героическим лицом целились в воображаемого врага. «Снайперскую мне, снайперскую дайте! — вопил мальчик, первым узревший мой фотоаппарат. — Я хочу в газету со снайперской винтовкой!» В паре метров от «оружейных» столов два школьника сосредоточенно рассматривали прибор химической разведки, с помощью которого можно обнаружить в воздухе отравляющие вещества. «Я тоже, когда в школе учился, ходил на подобные мероприятия. Было интересно посмотреть на это, изучить, хотелось опробовать все так же, как им сейчас, — рассказывал ответственный за этот экспонат младший сержант Андрей Конюхов. — А если человеку интересно сегодня, то и в армию он пойдет завтра с удовольствием!» Дальше — казармы. Там идеальная чистота и достаточно уютно. Не домашние перины, конечно. Мне особенно приглянулась комнатка со стеллажом, на котором стояло много-много черных тапочек, причем ощущение, что их выравнивали по линеечке. В казарме даже есть зеркало с подписью-табличкой «воин, заправься!». Кстати, о табличках. Их очень много, начиная с кабинета информирования и досуга (бывшая Ленинская комната) и заканчивая красивым лозунгом перед входом в столовую: «Умение принимать пищу — признак высокой культуры человека». Затем мы все отправляемся к танкам. Я не успеваю вертеть головой под постоянные вопли: «Сфотайте меня!» (на танке, в танке, около танка!). Один из ребят, с крайне довольным выражением лица, уселся в машину с радиоузлом, подождал, пока его запечатлеют для истории, и вылез, смачно хлопнув дверью. Тут же донесся крик завуча: «Что, не доломал еще?» Мальчик ухмыльнулся и целеустремленно полез вверх по гусенице. После столь активного изучения боевой техники пришло время нанести визит в медпункт. Часть ребят вошла внутрь, остальные степенно, по-взрослому расположились в «локальном культурно-досуговом центре». Проще, в курилке. Тему «откоса» я прояснял тут же. И с пришедшими учениками школы № 16, и с бойцами городка, и с подполковником запаса, ветераном военной службы, заместителем председателя Кировского совета ветеранов и помощником военного комиссара по информационной поддержке Октябрьского, Железнодорожного и Центрального районов, членом городского совета ветеранов Евгением Николаевичем Кондратьевым. Кроме того, я обратился за комментариями к военному, комиссару Октябрьского, Железнодорожного и Центрального районов Сергею Васильевичу Харламову. Доложу о призыве кратко, но по существу и с опорой на источники. Сергей Васильевич ХАРЛАМОВ: — Призывники еще в военкоматах проходят профотбор, в зависимости от их здоровья, образования, навыков, способностей и личного желания. Если приходит парень и говорит: «Вот у меня отец в десанте служил, я тоже хочу», — и он по показателям подходит, то мы идем навстречу. Пусть у нас будут династии! Если есть отбор, значит, есть кого отсеять, а кого оставить. И если уж бегут, то никак не все. Кроме того, мы видим, что молодежь с уважением относится к воинской обязанности, к семейным и государственным традициям. А для тех, кто не в курсе, напомню, что в России на протяжении всей ее истории наряду с регулярной армией существовало ополчение. Сложился стереотип общественного мнения, что в армию призывают всех, кого смогли догнать... Так ли это? И кто за этим следит? — Никто не ходит на призыв. Ни молодежный парламент, ни комитет солдатских матерей, ни какие-либо другие общественные организации — только ругают. А вы придите, посмотрите, поправьте, если что не так! Вот у нас только что начался призыв, пожалуйста, мы никого не гоним. Но никого нет! Мы не гребем людей с улицы. Призывник проходит полное медицинское обследование. Существует постановление правительства, а Министерство обороны, кстати, умышленно завышает требования к здоровью призывника. Видно, те, кто армию ругает, действуют по правилу: «Я не был, но знаю!» То есть, мягко выражаясь, их слова безосновательны. Широко, в красках мы наблюдаем освещаемые в СМИ дела о дедовщине. Все, кому не лень, в связи с этим торопятся кинуть свой кусок, ну, скажем, грязи в сторону армии. Общественные организации трезвонят об «ужасах и беспределе», происходящих в Вооруженных силах. Радостные уклонисты поддакивают раскатистым эхом. Но совпадает ли с правдой транслируемое СМИ общественное мнение? Высказывается мысль, что в дедовщине виноваты офицеры. Но посмотрите, так ли это? Кто является источником явления? Не те ли мамаши и папаши, которые не удосужились вырастить из сына мужчину и не думают о том, что их же сыновья, приходя в армию и отслужив полгода-год, эту дедовщину устраивают? Дедовщина начинается не в армии. Если парень в школе отбирал телефоны и деньги у детей младших классов, то чего от него можно дальше ждать? Нужно заниматься воспитанием школьников, а не упрекать офицеров в том, чего они не сделали, чего не доглядели, не предусмотрели... А если вспомнить историю появления дедовщины, то она появилась в армии после того, как по постановлению Верховного Совета СССР на службу стали призывать уголовников. Они и принесли «понятийный» порядок в ряды воинского братства. Мы судимых не призываем. Если имел призывник приводы, то смотрим. Может, была профилактическая беседа. А уж если у него правонарушения, тут возникают серьезные сомнения... Если судимость годичной давности погашена, то мы таких ребят призываем. Хотят или не хотят молодые люди служить в армии? Вот что сказал по этому поводу Евгений Николаевич КОНДРАТЬЕВ: — Старшеклассники, возможно, не понимают и сомневаются, идти ли в армию. Но когда они приходят и видят солдат, видят технику, то, что вы видите, как у них глаза начинают гореть! Им интересно потрогать, пощупать, затвор подергать, услышать тактико-технические данные оружия, как оно поражает противника. Конечно, им это интересно. Может, и не все будут служить потом. Кто-то по здоровью, у кого-то отсрочка по семейным делам. Но резерв, запас ребят должен быть! Ополчение, оно всю жизнь в России было. Все вставали на защиту Отечества. И потому, даже если человек не служит, он должен знать, что это такое, кто защищает страну. Считаю, что молодежь, продолжая поколение ветеранов, все-таки в любую минуту будет готова выступить на защиту Отечества! Продолжая тему, в разговор вновь вступает Сергей Васильевич ХАРЛАМОВ: — Призывники, которые категорично утверждают: «Я служить не хочу!», встречаются редко. Один, максимум два за призыв. Все, как правило, просятся в погранвойска, а иногда желающих попасть в ВДВ больше. На третьем месте по востребованности идет спецназ, затем Президентский полк... Но я скажу, что Президентский полк — дело в определенном смысле неблагодарное. Сами посудите: шесть-семь часов строевой подготовки в день! Кстати, родители к армии относятся все еще по-старому. Бывают случаи даже, когда приходят матери и просят, чтобы мы сына забрали. Армию до сих пор многие воспринимают как воспитательный орган. И надежды родителей зачастую сбываются. Да и просто поговорив со школьниками, выясняется, что служить они хотят. Время покажет, будут ли. Российские мужчины, как и предыдущие двенадцать веков, готовы обеспечить безопасность своим родным и близким. Праздник отмечали и об этом написали: Анатолий ЧЕРНОВ — рядовой запаса. Любимая фраза: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется». Алина ВИКАТ, которая, несмотря на призывной возраст, в армию не пойдет, поскольку на шпильках маршировать неудобно. Что думают об армии школьники? Максим: — Нас сюда привели на экскурсию. И я очень рад этому, потому что раньше хотел в институт, а теперь сначала хочу пойти в армию, а потом в институт. Папа говорит, что обязательно надо идти в армию. Мама не хочет пускать, но это нормальная реакция мамы. Максим: — Совсем другое впечатление, я не думал, что все так красиво расположено, в том числе уборные. Даже есть отдельные кабинеты для каждого... Не думал увидеть настолько обустроенную военную часть, такие обустроенные казармы. Да, я пойду в армию, но только после того, как получу образование. Слава: — Я узнал много нового из того, о чем даже не подозревал. Ожидал, что будет все намного строже. То, что я вижу, очень сильно расходится с тем, что я думал. Родители говорят, что я должен идти в армию, как все. Дима: — Я доволен. Хочу в армию. Родители тоже хотят, чтобы я пошел в армию. Мой батя служил в армии и я буду служить.