По соседству с аллеями

У меня с этим зданием связано много воспоминаний. Помню его строящимся. Помню перестраивающимся. Помню в нем молодого и элегантного Гурия Ивановича Марчука. Помню в нем его уже в качестве директора института в Москве, а не председателя СО РАН, уже не совсем стройного, но по-прежнему элегантного, а скорее галантного. Помню, что здесь мы не раз встречались с академиком Юрием Ивановичем Шокиным, обсуждая и перебирая разные проблемы науки. Помню, в этом здании шла подготовка одного из самых первых выпусков газеты в газете «Наука: сибирский вариант». А сейчас счет этих выпусков пошел уже на третий десяток. Бежит время... Бежит и учит. Ты думаешь, что знаешь, а оказывается — нет. Недавно я открыл для себя целое новое крыло в этом здании. Когда вошел в длинный и прохладный коридор отделения ГПНТБ в Академгородке и познакомился с заведующей Верой Александровной ДУБОВЕНКО и другими сотрудниками библиотеки. Познакомился и... огорчился. «Надо же! — подумал с сожалением. — Сто раз, не меньше, стоял в пекло и в мороз на остановке ВЦ, ожидая подолгу транспорта до города, а вот зайти в библиотеку не удосужился. Хотя в ГПНТБ, которая в городе, бывал не раз, не два и не двадцать, а гораздо чаще за жизнь. Кто старше? Между тем ученые Академгородка освоили отделение ГПНТБ давным-давно. В том числе и потому, что у него тоже длинная и причудливая история. О ней рассказала мне в самом начале знакомства старший научный сотрудник библиотеки Лия Павловна Павлова. — Наше отделение, — уточнила она, — имеет родственные связи с главной библиотекой, которая в Октябрьском районе, неординарное. Мы даже иногда спорим, кто из нас старше и кто дочерняя организация, а кто больше — материнская. — Отчего же?! — По обслуживанию читателей мы все же постарше. Наше отделение возникло из библиотеки Западно-Сибирского филиала Академии наук СССР. И оно существовало многие годы, успешно обслуживая пять академических институтов, которые тогда работали. В те дни, конечно, тематика научных интересов была достаточно узкая, в основном химико-технологическая, радиотехническая, металлургическая. Естественные науки в этот перечень не входили. Библиотека в том виде не выполняла полноценно свою роль помощника науки при обслуживании всех ученых в Сибири. В 1956 году, за год до образования СО АН СССР, правительство организовало ВОБАН. — Не припомню, что это такое... — В расшифрованном виде — это восточное отделение библиотеки АН СССР. На малозвучный ВОБАН возлагались большие надежды и функции. Ему полагалось обслуживать всех ученых Сибири и Дальнего Востока, а отнюдь не только новосибирских. И несколько лет библиотека справлялась с поставленной перед ней задачей. Она получала обязательный бесплатный экземпляр любой книги по методической литературе для снабжения тех библиотек, которые ей подчинялись. Но с организацией Сибирского отделения в АН СССР стали строже смотреть, справляется ли ВОБАН с задачами, стоящими перед быстро развивающейся академической наукой. Вскоре выяснилось, что фонды ВОБАН весьма бедноваты и узки. Например, книг по естественным наукам практически не было совсем. И объяснялось это легко: в той сибирской науке «естественникам» уделялось еще мало внимания — ни физике, ни математике, ни химии, ни биологии, ни механике... — А горное дело к каким наукам относится? — К техническим. — Да, верно... Фонды ГПНТБ лежали в гаражах — Словом, — продолжала Лия Павловна, — решено было усилить библиотеку. В том числе и за счет государственной публичной библиотеки, находящейся в Москве и принадлежащей разным ведомствам. Ее разделили на две части и в итоге появилась ГПНТБ, а мы стали ее отделением в Академгородке. Но, правда, еще года четыре существовали как ВОБАН со своим читальным залом, а фонды ГПНТБ лежали в гаражах Академгородка. И только потом произошло окончательное объединение. То есть только в 1962 году вышло постановление о переводе ВОБАН в отделение ГПНТБ. Но до 1964 года оно находилось по-прежнему в центре города. И прошло еще два года, когда уже окончательно решили организовать отделение ГПНТБ в Академгородке. Помещения для него не было. Фонды хранились в старом клубе неподалеку от шлюза, заполненном не только книгами, но и крысами, мышами. Приличное помещение отделение получило в 1964 году в здании ВЦ. Оно занимало половину из того, что мы видели вместе с вами, пока шли по длинному коридору. Библиотека в электронном виде Отделение стало благоустраиваться, как говорят, всерьез и надолго. То есть расширяться прежде всего. В 1975 году нам передали новое помещение на улице Ильича, 21, неподалеку от университета. Долго решали, как поделить так фонды между двумя зданиями, чтобы не было ущерба для читателей. И решили на улице Ильича сделать зал для иностранной литературы. Сначала читатели с трудом к этому привыкали, потом пообвыкли. А мы еще сделали там большой зал общих поступлений. Так было до 1982 года. А затем здесь, в ВЦ, часть наших помещений урезали. Особенно подвалы. В них поставили электронно-вычислительную машину, которую уже через год демонтировали. Нам опять пришлось менять структуру фондов... Слушал я Лию Павловну и пришел к выводу, что история отделения ГПНТБ в Академгородке — это история непрерывных перемен. О них рассказывала и директор отделения Вера Александровна Дубовенко. Создавалось впечатление, что без перемен отделение просто жить не может. — Мы все время думали о том, — говорила Вера Александровна, — чтобы наша библиотека была под одной крышей. В конце концов мечта сбылась, и нам удалось расширить помещение на ВЦ. Сделали капитальный ремонт и в 2003 году стали переезжать сюда, а в прошлом году справили новоселье. — У вас хорошо, — говорю Вере Александровне. — Чисто, тихо, просторно и приятно. Замечу, что и буфет себе подготовили... — Точнее — готовим. Скоро его запустим. Надо же как-то теснить сухомятку читателей. Люди в библиотеке нередко работают с утра до вечера. Да и о своих сотрудниках не грех позаботиться... Мы обслуживаем тридцать институтов. Стараемся выполнить все заказы и доставлять по адресам нашим читателям необходимую литературу. Да мы и лучше информируем теперь наших читателей, отправляя их к сайтам с перечнями поступившей новой литературы. Научный сотрудник всегда может послать заказ по компьютеру. Ему совсем не обязательно приходить к нам. А мы, получив заказ, доставим книгу. Ныне наш труд очень облегчает электронная почта. Современная система связи работает в каждом институте. Мы уже давно отвыкли заполнять формуляры ручкой. В кабинете Коптюга — Я вот шел по вашему коридору, — говорю Вере Александровне, — словно среди своих знакомых, которые еще живут. А люди уже ушли из жизни. А на прекрасных снимках у вас они как живые. И академик Замараев, и академик Коптюг, и академик Яншин, и академик Мальцев... Когда зашел в кабинет Коптюга, где на столе лежат его записи и ручка, то это ощущение настолько усилилось, что мне показалось: сейчас вот почувствую запах дыма вечно курящего Валентина Афанасьевича. Но нет! Воздух у вас чистый и кругом порядок. И даже немного жаль стало, что так... — Нынешнюю технологию работы, — продолжала рассказ Дубовенко, — лет десять назад мы даже представить себе не могли. И когда в 1999 году нам дали два компьютера, сканер, принтер, то мы были просто счастливы. А сейчас это уже норма работы. И никого у нас специально не обучали. Коллектив в отделении оказался настолько самообучаемым, что мы быстро освоили новые технологии. Я всегда была против, чтобы на территории библиотеки появились какие-то лавочки, магазинчики, когда это стало распространяться повсюду. У нас они бы не прижились... Мы одного хотели: работать лучше в новых условиях. И нам это удалось. Время потратили на другое: на повышение квалификации, на более тесную связь с читателями, на пропаганду нового в науке. Вся наша библиотечная команда настроилась на развитие. Появлялись и разные вдохновляющие моменты. Например, нас постоянно поддерживал президиум СО РАН. Начиная с тех лет, когда во главе СО РАН стоял Валентин Афанасьевич Коптюг, а главным ученым секретарем был Юрий Иванович Шокин. И потом многие помогали: и при ремонте, и при обновлении оборудования, и при пополнении фондов. Если обобщать, то у библиотеки сейчас другое качество работы и жизни. В нашем фонде около полутора миллионов единиц хранения. В основном патентов. Около 500 тысяч журналов и книг. Для отделения ГПНТБ немало. Когда мы переезжали, нам не хватало помещений для хранения. А сейчас хватает. Большую часть фонда, то есть патенты, мы перевели в электронный вид. Начиная с патентов 1924 года. Потихонечку сокращаем бумажные издания, освобождая площади. Основная часть фонда, как мы замыслили, должна быть электронная. Сегодня большинство иностранных журналов, базы данных в электронном виде, а компьютерная грамотность в науке практически всеобщая. Информация подавляющему большинству ученых стала доступна. Студентам и аспирантам тоже. — Но нужна какая-то и страховка для сохранения информации в электронном виде. Выходят из строя диски и дискеты, я не раз по неопытности стирал свою информацию, и она исчезала бесследно... — У нас есть надежное прикрытие. Это ГПНТБ. Он наш страховой фонд. Всегда выручит. А теперь и площадь выручает. Она в отделении составляет 2 000 квадратных метров. Ее вполне хватает для электронных записей. — Ясно, что пользуются вашей информацией в основном научные сотрудники. Ну еще студенты НГУ. А сколько всего у вас читателей? — Примерно три тысячи. — Раньше бы сказал, что мало. А сейчас можно сказать, что много. — Но у нас особый читатель — из науки. Хорошо эрудированный и осведомленный. Ему нужны новые знания, поэтому он требователен, дотошен и привык много работать. Мы такого и ждем, и любим. Он приходит к нам, а мы, если потребуется, заказываем ему литературу из ГПНТБ на место, где он сидит и работает. И не отвлекается. Ученым у нас нравится. В город «по книжно-патентным» делам они ездят редко. Да и кому охота тащиться в Новосибирск из Академгородка и сидеть в пробках на улице Большевистской?! Куда приятнее на ВЦ, в библиотечной тиши, по соседству с густыми аллеями.